Когда под ногами бездна (upd. перевод)

— За нами пошлют машину, а потом мы, как и планировали, сядем вместе и подумаем, как провести вечер.

Ее лицо снова осветилось радостной улыбкой. В конце концов, она получит свою конфетку.

— Не хочешь заказать что-нибудь, пока мы ждем?

Мы приятно коротали время, пока к нам не подошла парочка утомленных фараонов в штатском, неслышно ступая по толстому синему ковру. Я встал, вежливо представил их друг другу, и мы покинули холл отеля, непринужденно болтая, словно компания старых приятелей. Так мы шли до участка; по пути на второй этаж меня остановил Хаджар, а два полицейских проводили Труди в кабинет лейтенанта.

— Что случилось? — хмуро спросил сержант. Сейчас он на время забыл о побочных занятиях и вел себя как настоящий легавый. Наверное, чтобы доказать: если поднатужится, еще способен исполнять прямые обязанности.

— А ты как думаешь? Ксаргис Хан, тот самый, который работал на Сейполта и твоего шефа, продолжает заметать следы. Только что убрал трех очередных свидетелей. Черт, парень жуткий педант: ничего не забывает. На месте Оккинга я бы просто взмок от страха. Ведь лейтенант сейчас — живая мишень.

— Он это понимает; никогда раньше не видел, чтобы наш приятель так трясся. Я подарил ему тридцать-сорок пилюлек паксиума. Он проглотил целую горсть вместо завтрака. — Хаджар недобро ухмыльнулся.

Из кабинета вышел полицейский в форме.

— Одран, — сказал он громко и мотнул головой в сторону двери. Я стал членом их команды.

— Минуточку. — Я снова повернулся к Хаджару. — Слушай, я хочу взглянуть на то, что ты выудишь из рабочего стола и сейфов Сейполта.

— Я так и подумал. Лейтенант сейчас слишком занят, чтобы забивать голову мелочью, он наверняка свалит работу на меня. А я устрою, чтобы ты первым осмотрел улики.

— Отлично. Надеюсь, найдем что-то важное. — Входя в застекленный кабинет, я столкнулся с ребятами в штатском, эскортирующими Труди. Она улыбнулась мне и сказала: «Мархаба». Только тут до меня дошло, что девочка знает не только немецкий, но и арабский.

— Сядь, Одран, — Оккинг говорил хриплым голосом, как будто сорвал его или простудился.

Я устроился на стуле и посмотрел на него.

— Куда ее повели?

— Хотим допросить девочку поосновательней. Хорошенько покопаться в ее серых клеточках… Потом отпустим домой, не знаю, правда, откуда она.

Что ж, звучит очень профессионально; сомневаюсь, правда, что Труди сумеет самостоятельно выйти из участка, когда они закончат насиловать ее башку. Гипноз, наркотики, плюс электрическая стимуляция мозга; потом человек обычно чувствует себя не в своей тарелке. По крайней мере, так мне говорили…

— Хан подбирается все ближе и ближе, — произнес Оккинг, — но второй после смерти Никки вообще не высовывается.

— Не понимаю, что ты имеешь в виду. Послушай, лейтенант, а Труди случайно не наш убийца? Она ведь никак не могла раньше быть Бондом, верно?

Оккинг посмотрел на меня как на чокнутого. — Да откуда мне знать, Одран? Никогда с ним не встречался. Мы связывались по телефону или по почте. Насколько мне известно, ты — единственный человек, который сталкивался с ним лицом к лицу. Вот почему меня никак не отпускают подозрения. Чутье подсказывает — что-то с тобой не в порядке, Одран.

Со мной?! И это бросает мне прямо в физиономию иностранный агент, получающий чеки от национал-социалистов? Ладно, Бог с ним… Очень жаль, что лейтенант не способен опознать Хана, если когда-нибудь нам посчастливится его поймать. Стоит ли доверять его словам? Скорее всего, да — какой ему смысл врать мне? Он ведь занесен в черный список, и, не исключено, даже стоит там первым. Кроме того, лейтенант явно не шутил, когда заявил мне, что не покинет рабочий кабинет: здесь стояла раскладушка, а на столе — поднос с остатками обеда.

— Единственное, что мы, кажется, выяснили: оба используют модики не только для убийства, но и чтобы посеять панику. Кстати, у них пока неплохо получается, — подытожил я. — Твой наемный убийца… — Оккинг обжег меня взглядом, но, черт побери, правда есть правда! — …твой убийца превратился из Бонда в Хана. А второй, очевидно, остался прежним. Очень надеюсь, что парень, работающий на русских, убрался домой. Хотелось бы знать точно, по крайней мере одной заботой станет меньше.

— Ага, — хмуро произнес Оккинг.

— Выяснил что-нибудь интересное у Труди?

Он пожал плечами и взял с подноса кусок сандвича.

— Какое там… Имя, фамилия, прочие формальности.

— Нужно раскопать, как она познакомилась с Сейполтом.

Оккинг поднял брови:

— Ну, ну, Одран. На прошлой неделе он оставался главной фигурой.

Я устало вздохнул:

— До этого я и сам додумался, лейтенант. Труди сказала, что кто-то свел ее с немцем.

— Махмуд.

— Махмуд? Мой друг? Тот, который до перемены пола промышлял у Джо-Мамы?

— Точно, он самый.

— Каким боком он здесь замешан?

— Пока ты лежал в госпитале, твой приятель получил повышение. Он занял место, оставшееся вакантным после убийства Абдуллы.