Когда под ногами бездна (upd. перевод)

— Они выследили, куда убежала девочка. Для нихэто нетрудно. Когда ее вернули в Будайин, каждая нога оказалась сломанной в трех местах, а лицо — сплошное месиво. Ее послали работать в один из самых омерзительных и грязных притонов. Заработок в таком месте — сто-двести киамов в неделю, не больше, а оставляют они ей, скажем, десять или пятнадцать. Она до сих пор копит на то, чтобы сделать нормальную мордашку.

Никки надолго замолчала, не в силах произнести ни слова. Я ее не торопил — пусть поразмыслит хорошенько над тем, что услышала. Ей полезно.

— Ты прямо сейчас можешь договориться о встрече? — спросила она наконец.

— Конечно. Следующий понедельник тебя устроит?

Никки широко распахнула глаза:

— А сегодня вечером никак нельзя? Мне надо покончить с этим делом немедленно.

— Эй, Никки, что за спешка? Собралась куда-нибудь?

Она искоса посмотрела на меня, слегка приоткрыла рот, шевельнула губами, словно хотела что-то сказать, но передумала.

— Нет, — произнесла она наконец слегка вздрагивающим голосом.

— Нельзя вот так, запросто, вызывать Хассана, когда тебе в голову взбредет.

— А ты попробуй, Марид. Позвони, вдруг получится?

Я развел руками, показывая, что сдаюсь.

— Ладно, спрошу его. Но он назначит встречу, когда пожелает.

Никки кивнула.

Я отцепил от пояса телефон. Справляться в информ-сервисе не пришлось: я помнил код Шиита. Раздался гудок, потом трубку поднял один из шестерок Хассана. Я объяснил, кто звонит и по какому делу, мне важно велели подождать. Они всегда так отвечают, а ты покорно маешься, сколько придется…

Я молча сидел и смотрел, как Никки нервно накручивает на палец пряди волос, как медленно и равномерно вздымается тамин макси-бюст; мой слух услаждал негромкий храп распластавшейся на полу Черной Вдовы. Тамико была в легком хлопчатобумажном кимоно матово-черного цвета. Она никогда не носила украшений. В таком наряде, с уложенными в мудреную прическу черными волосами, Тами походила на гейшу — профессиональную убийцу. Наверняка, этим она и зарабатывает на жизнь. Для каждого, за исключением настоящих азиатов, Тамико со своими стильными складочками и прочим оборудованием выглядела очень убедительно.

Спустя двадцать пять минут, в течение которых Никки нервно металась по комнате, в трубке снова раздался голос подручного Шиита. Встреча нам назначается на сегодня, сразу после вечерней молитвы. Я пристегнул телефон к поясу, не поблагодарив шестерку: какая-то гордость у меня еще осталась.

— Зайду за тобой в половине восьмого, — предупредил я Никки.

Снова странный взгляд исподлобья.

— А прямо на месте нельзя встретиться?

Я утомленно опустил плечи. — Почему же нет? Знаешь, где это?

— В магазине Хассана, да?

— Внутри зайди за занавес. Там склад. В конце его есть задняя дверь, через нее выйдешь в проулок. Напротив в стене увидишь стальные ворота. Они заперты, но нас будут ждать. Стучать не придется. И еще, Никки, пожалуйста, не опаздывай, хорошо?

— Ну конечно. Марид… в общем, спасибо тебе за все!

— Какое там спасибо! Мне нужна моя сотня за работу, и прямо сейчас!

Ее явно ошарашил мой тон и то, что я потребовал денег. Может, я немного пересолил?

— А нельзя после…

— Прямо сейчас, Никки.

Она вытащила из кармана джинсов небольшую пачку денег и отсчитала сотню киамов.

— Держи. — Между нами словно возникла ледяная стена: мы больше не старые приятели.

— Дай еще двадцатку на маленький презент Папе. И бакшиш Хассану тоже оплатишь ты. Увидимся вечером. — Я поспешил убраться из таминова логова, чтобы бациллы психоза, кишащие в комнате, не проникли в мой мозг.

Я отправился домой. Выспаться мне не удалось, ужасно болела голова, а ощущение пьянящей бодрости, созданное пилюльками, незаметно испарилось под лучами полуденного солнца. Ясмин еще не проснулась, и я устроился рядом. Наркотики не дадут мне уснуть, но я хотел немногого: всего-навсего полежать тихо и спокойно с закрытыми глазами. Как бы не так — стоило мне расслабиться, как отрава заставила пульсировать мозг еще сильней, чем раньше. Темнота за плотно сжатыми веками стала красной, ослепляла яркими вспышками, как полицейская мигалка. Я почувствовал дурноту и головокружение; потом передо мной заплясали причудливые голубые и темно-зеленые пятна, словно какие-то микроскопические создания в капле воды. Пришлось открыть глаза, чтобы избавиться от пытки. Мускулы лица, рук и бедер непроизвольно подергивались. Черт, треугольники завели меня гораздо сильнее, чем казалось вначале. Нет покоя для грешных душ…

Я снова встал и скомкал послание, которое оставил перед уходом для Ясмин.

Она сонно пробормотала:

— Ты же хотел сегодня пойти куда-то в город…

Я повернулся к ней. — Уже сходил. Часа два назад.

— А сколько сейчас?

— Около трех.

— Йа салам! [5]Я должна быть на работе в три!