Когда под ногами бездна (upd. перевод)

Даже поединок, высвободивший всю первобытную страсть и ненависть, не принес мне ни капли облегчения, не избавил от бесконечной, монотонной пытки. Я кусал, грыз, драл тушу, которую некогда называли Шиитом.

Очнулся я на больничной койке одиннадцать дней спустя, до предела накачанный транквилизаторами. Я узнал, что терзал Хассана, пока его не покинула жизнь, и продолжал калечить даже мертвого. Он сполна заплатил за гибель Никки и остальных, но по сравнению с тем, что сделал я, страшные преступления Шиита казались невинными детскими играми. Я превратил труп в бесформенную груду мяса и костей, так что полиции с большим трудом удалось установить личность покойного.

То же самое я сотворил с Оккингом.

20

Перед выходом из госпиталя меня напутствовал доктор Еникнани, добродетельный турок. Мне здорово досталось от Хассана, но, к счастью, я не помнил, что произошло. Порезы, ушибы, засевшие во мне иглы не представляли особой проблемы для медиков. Доктора просто починили мою бренную плоть и, словно мумию, запеленали с ног до головы. На сей раз никаких строгих неприветливых санитаров — за каждой мелочью следил компьютер. Врач вводил программу: перечень наркотиков, дозировка, максимальное количество, которое мне разрешается. Чтобы принять очередную порцию, достаточно нажать на кнопку. Если я требовал добавки слишком часто, попросту ничего не происходило. Но когда проявлял терпение, компьютер сам отмеривал соннеин прямо в капельницу. Я провалялся почти три месяца, а когда наконец вышел на волю, мой зад оставался гладким, как у младенца. Вот было бы здорово — раздобыть хоть один такой автоматический впрыскиватель! На черном рынке наркотиков произойдет настоящая революция. Правда, кое-кто в результате потеряет работу, но такова уж цена прогресса.

Я лечился так долго не из-за ран и прочих физических увечий, которые получил, пока делал суповой набор из Хассана. По правде говоря, подобными травмами в наши дни занимаются в отделении неотложной помощи, и через несколько часов пациент спокойно обедает или танцует с какой-нибудь красоткой. Подлинную проблему для врачей представлял мой мозг. Я совершил и увидел слишком много жутких вещей; Еникнани и остальные доктора боялись сразу избавить меня от черной училки и блокирующих чувства приставок, понимая, что в незащищенный рассудок хлынет поток убийственной информации, и я чокнусь, как паук на роликовой доске.

Нас, — то есть, два бездыханных и одно полумертвое тело, — обнаружил мальчишка-американец, и тут же вызвал полицию. Я поступил в госпиталь, а здесь никто из высокооплачиваемых, высококвалифицированных специалистов не пожелал рисковать репутацией и положением, взяв на себя ответственность. «Как поступим, коллеги? Извлечь обучающие программы или оставить их? В первом случае пациент рискует навсегда потерять рассудок; однако во втором они начисто сожгут оба полушария». А пока они совещались час, другой, третий, центр наказания не переставал пытать меня. Я снова и снова отключался, но, как вы понимаете, в бреду мне мерещилась отнюдь не Хони Пилар…

Сначала они вытащили черную училку; остальные не тронули, чтобы создать некое подобие эмоциональной комы. Врачи шаг за шагом, медленно и осторожно, возвращали меня к полноценной жизни; могу с гордостью заявить, что сейчас моя башка работает как прежде, а спецучилки я держу в коробке, на случай, если когда-нибудь захочется вспомнить бурную молодость.

На сей раз посетителей у меня не было вовсе. Очевидно, мои приятели, в отличие от их героического друга, не страдали потерей памяти. Во время вынужденного безделья я отрастил бороду и длинные волосы. Наконец однажды утром доктор Еникнани решил меня выписать:

— Дай Бог нам никогда больше не встретиться.

Я пожал плечами. — С сегодняшнего дня собираюсь посвятить себя какому-нибудь спокойному маленькому бизнесу, скажем, продаже фальшивых древних монет туристам. Хватит с меня. Не желаю больше никаких забот и неприятностей.

Турок улыбнулся:

— Никто их не хочет, однако они подстерегают нас на каждом шагу. Нельзя просто спрятаться от тягот жизни. Помните самую короткую суру в Благородном Коране? Одно из первых откровений, ниспосланных Аллахом своему пророку: «Скажи: «Прибегаю к Господу рода людского, от наущения сатанинского злого, что вселяет искушение в сердца рода людского, из джиннов и рода людского»? [29]

— От сатанинского наущения, смертоносных лезвий, парализаторов, иглометов и пистолетов, — решил уточнить я.

Еникнани медленно покачал головой:

— Ищущий нож — найдет нож; ищущий Бога — найдет Бога.

— Ладно, — сказал я устало. — Когда выйду отсюда, начну новую жизнь. Проще простого — надо только изменить привычки, образ мыслей, отбросить к чертовой матери многолетний опыт…

— Вы смеетесь надо мной, — печально сказал он. — Но когда-нибудь вам придется всерьез задуматься над тем, что сегодня кажется шуткой. Я молю Аллаха, чтобы истина открылась не слишком поздно.