Когда под ногами бездна (upd. перевод)

— Так что ты хочешь, Марид? Узо и рецина твоей даме? Или просто пиво? Решайте быстрей, я не могу ждать целую ночь: у меня собралась целая толпа только что прибывших со Скорпиоса греков. Их корабль перевозит полные взрывчатки ящики для революции в Голландии, парни проделали долгий трудный путь и трясутся, словно золотая рыбка на съезде котов. Морячки опустошили запасы спиртного в моем заведении! Говори наконец, что будешь пить, черт тебя дери! Вытягивать из тебя ответ все равно, что добиваться чаевых у китаезы!

На мгновение поток слов иссяк, и я воспользовался паузой, чтобы сделать заказ. Я получил джин и бингару, Ясмин стакан «Джека Дэниелса» с кока-колой. Потом Джо-Мама принялась рассказывать новую историю, и я, как коршун, следил за ней, потому что иногда, заслушавшись, можно забыть, что тебе причитается сдача. С некоторыми этот трюк проходит, со мной — никогда.

— Дай мне мелкими, Мама, — тактично напомнил я на тот случай, если хозяйка заведения слишком увлеклась и такой пустяк вылетел у нее из головы.

Джо-Мама выразительно посмотрела на меня и протянула деньги, а я отвалил ей целый киам. Могучая дама засунула чаевые в бюстгальтер. В нем хватит места для всех денег, которые я когда-нибудь видел в жизни. Выслушав три-четыре колоритных рассказа, мы опустошили свои стаканы, расцеловали Джо-Маму на прощанье и продолжили странствие вверх по Улице. Сделали привал в заведении Френчи, потом в паре других мест и, когда добрались домой, чувствовали, что набрались вполне удовлетворительно.

Мы не произнесли ни слова, даже не подумали, что нужно включить свет или зайти в ванную; не помню, когда успели сбросить одежду…

Мы лежали на матрасе, тесно прижавшись друг к другу. Я провел ногтями вдоль бедер Ясмин: ее это возбуждает. Ясмин легонько царапала мне спину и грудь: это возбуждает меня. Я, чуть касаясь, слегка щекоча, гладил бархатистую кожу от подмышек до запястья, коснулся ладоней и длинных красивых пальцев. Потом проделал обратный путь; добрался до ее потрясающих маленьких упругих ягодиц, и наконец, до нежных складок между ними. Ясмин негромко охнула; ее пальцы, словно обретя собственную жизнь, вцепились в потертую ткань под нами, потом стали ласкать соски. Я дотянулся до рук и, прижав к матрасу, распял ее. Она, будто пробудившись от сладкого сна, изумленно раскрыла глаза. Я тихонько хмыкнул и нарочито грубо отбросил ее правую ногу в сторону, потом, надавив коленом, заставил отодвинуть левую, так что бедра широко распахнулись. Стон; легкая дрожь пробежала по телу.

Ясмин попыталась освободиться, чтобы дотронуться до меня, но я не отпускал. Она беспомощно лежала, распластанная подо мной, словно пленница, покорная повелителю… Меня охватило пьянящее, почти жестокое по примитивной, первобытной сути ощущение полной власти над этой прекрасной плотью; однако я навязывал свою волю так нежно с такой любовью и чуткостью! Звучит нелепо; кажется, одно противоречит другому. Если вы никогда не испытывали ничего подобного, я не смогу объяснить. Ясмин безмолвно и покорно отдавала мне себя без остатка; в то же время я владел ею, потому что она сама хотела. Ей нравилось, чтобы время от времени я изображал необузданного жеребца; небольшая доля насилия еще больше раззадоривала мою подругу… Я вошел в нее, мы оба застонали от наслаждения. Потом начали медленно двигаться; она крепко обхватила мои бедра, словно хотела слиться со мной, а я старался проникнуть как можно глубже, чтобы соединиться с ней… Мы не торопились, упиваясь каждым прикосновением, каждым нюансом, каждым возбуждающим уколом принуждения. Это длилось долго, целую вечность. Потом мы не разжимали объятий, с трудом переводя дыхание, чувствуя, как бешено колотится сердце. Мы не разжимали объятий, пока мускулы не расслабились, но и тогда продолжали ощущать себя единым целым, опьяненные новой уверенностью в том, что полностью доверяем, нужны и, главное, принадлежим друг другу. Наверное, в какой-то момент мы утомились изображать зверя о двух головах и заснули. Но когда я пробудился утром, обнаружил, что наши ноги по-прежнему сплетены, а головка Ясмин покоится на моем плече.

Итак, все устроилось, мир вокруг действительно стал прежним. Что еще нужно для счастья: у меня есть любовь — Ясмин, деньги, которые помогут продержаться несколько месяцев; а если заскучаю, обязательно найду себе целую кучу дел. Уж чего-чего, а разных занятий в Будайине навалом — стоит только захотеть. Я улыбнулся и снова погрузился в сладкую пучину сна.

6