Когда под ногами бездна (upd. перевод)

Подытожим: я установил, что разыскиваю мерзавца с весьма специфическим извращением: чтобы по-настоящему возбудиться, ему требуется разъяренный хищник, в панике мечущийся по клетке. На секунду в мозгу снова мелькнула соблазнительная мысль подать в отставку, плюнув на последствия. На сей раз я дал поработать воображению и представил, что меня ждет потом, вплоть до того момента, когда ваш покорный слуга уже стоит посреди шоссе, высматривая, не показался ли вдали древний, полуживой от перенесенных испытаний, набитый крестьянами автобус, который увезет меня в родные края. Назад в будущее… Нет, только не это!

Еще рано начинать поиски Полу-хаджа, чтобы уговорить его стать моим напарником — Арчи Гудвином. Часа в три-четыре я, возможно, застану его в «Соласе» в компании Махмуда и Жака. Я не общался с приятелями уже несколько недель, а Сайеда не видел с той памятной ночи, когда он заставил Сонни испить кубок смерти, одним взмахом ножа отправив его на небеса — или куда-нибудь еще, кто знает? Я шагал домой, испытывая непреодолимый соблазн обновить свою покупку или, по крайней мере, повертеть модик в руках, хотя бы содрать обертку. А там посмотрим, что нужно сделать, чтобы решиться впервые в жизни вставить в мозг проклятую электронную игрушку: то ли наглотаться пилюлек, то ли опустошить пару бутылок…

Меня встретила Ясмин. Приятный сюрприз! Но, кажется, у моей подруги паршивое настроение.

— Ты вышел из больницы вчера и даже не позвонил! — крикнула она, сдвинув брови, и бросилась на постель.

— Ясмин…

— Ты не желал, чтобы тебя навещали, и я послушалась. Но почему ты не отправился сюда, как только выписался?

— Я хотел… но…

— Хорошо, почему не позвонил? Лучше сразу скажи, с кем провел время.

— Вчера вечером я был у Папы. Хассан передал, что надо отчитаться перед боссом …

Она недоверчиво посмотрела на меня.

— И что — ты просидел у него до утра??

— Нет, — признался я.

— Ладно, кого еще ты проведал?

Я тяжело вздохнул и пробормотал:

— Селиму.

Ее лицо исказила гадливо-презрительная гримаса.

— Так вот что тебя задержало! Ну и как она? Реклама не обманула?

— Селима присоединилась к своим сестрам, Ясмин.

Она растерянно заморгала, но очень быстро пришла в себя.

— Скажи, почему я сейчас не удивилась? Мы ведь ее предупреждали, чтобы не высовывалась.

— Никакая осторожность тут не помогла бы. Разве что залезть в пещеру в двух сотнях километров от ближайшего жилья. Но Селима не так устроена, чтобы прятаться и дрожать.

— Да. — Ясмин замолчала.

Я догадывался, что сейчас творится в голове у моей подруги: это и не в ее стиле, и я намекаю, что ей тоже угрожает опасность. Надеюсь, что сумел прочитать ее мысли, ведь я действительно так думал. С самого начала.

Я ни слова не сказал о кровавом послании на зеркале в ванной. Кто-то посчитал Марида Одрана легкой мишенью, поэтому сейчас надо быть предельно осмотрительным и держать язык за зубами. К тому же такие разговоры не поднимут настроение ни ей, ни мне.

— Купил модик и хочу его испробовать, — объявил я.

Она подняла брови.

— Я его знаю?

— Вряд ли. Какой-то детектив из старых книг. По идее, должен помочь мне остановить убийства.

— Понятно… Папа посоветовал?

— Нет. Он понятия не имеет, чем я собираюсь заняться на самом деле. Я сказал ему, что начну как ищейка, след в след, ходить за Оккингом и разглядывать в лупу улики.

— По-моему, пустая трата времени, — заметила Ясмин.

— Верно, но Папа любит придерживаться заведенного порядка. Он действует планомерно, четко, но без воображения и с быстротой улитки.

— Зато каждый раз добивается чего хочет.

— Да, верно… Так или иначе, я не желаю, чтобы он без конца совал нос в мои дела, запрещал делать одно, разрешал другое … Хочу по крайней мере сохранить самостоятельность, раз уж работаю на него.

— Нет, не только на него, Марид. Ты делаешь это ради нас всех. Ради Будайина. И потом, помнишь, что нам предрек Ицзин? Тебе никто не поверит; настало время испытаний и стойкости. Тебя ждет слава!

— Да, конечно, — я мрачно усмехнулся. — Надеюсь только, что она не придет ко мне посмертно.

— «Господь мой щедро дает долю кому пожелает из рабов своих, и умаляет долю других, и все, что вы истратили на доброе дело, Господь возвратит вам. Поистине, Он — лучший из одаряющих» [27].

— С ума сойти, теперь ты декламируешь мне Коран! У тебя что, приступ религиозности?

— У тебя самого приступ неверия! А я никогда не была безбожницей, просто забываю молиться…

— «Пост без молитвы подобен пастуху без посоха». Кстати, ты ведь пост тоже не соблюдаешь…

— Да-а, но…

— Какое там «но», детка!

— Ты просто увиливаешь!

Она права; пришлось сменить тему.

— Быть или не быть, о любимая, вот в чем вопрос! — Я подбросил на ладони модик.

— Господи, да вставь ты наконец эту чертову штуку!

Я набрал побольше воздуха в легкие, пробормотал: «Во имя Аллаха» и подключил личность Ниро Вулфа.