Когда придет рассвет (СИ)

Синие глаза Реддла потемнели. Антонио успел заметить, как Том сильнее сжал палочку и через мгновение исчез.

Тучи сгущались над поместьем Малфоев. Ветер стих, что обычно бывает перед бурей.

— Будто дементоры летают в округе, — буркнул себе под нос Долохов, входя в библиотеку к другу.

— Ты сам-то заметил, что стал больше разговаривать на русском? — поднял взгляд от книги Абраксас. Брюнет лишь махнул рукой и двинулся в глубь книжных стеллажей.

Рядом с Малфоем на жердочке восседал черный ворон Моники. Хотя с постоянными исчезновениями мисс Борман, птица давно перешла в службу к её светловолосому ответственному другу.

— Абрраша! — каркая, произнесла единственное выученное слово черная птица.

— Мы найдём её, Деймон, — ухмыльнувшись проговорил маг, вспоминая, как дал имя ворону в честь когтевранца Стюарта, чтобы позлить Реддла.

И дни летят — серой пеленой,

Жизнь пуста — без нее одной,

Жизнь гниет, как в глухом плену,

Тень чужая крадется по сну…

— Скажи мне, Себастьян, скажи мне, где твоя сестра! — шипел Темный Лорд, наблюдая, как его первый из «клеймированых» Вальпургиевых рыцарей корчится от боли на каменном полу.

— В Германии, мой Лорд, — прохрипел Розье и отключился.

Я мчался бешено по мерзлой дороге:

Шварцкольм уж близко, свечи в Кирхе сверкают.

Но снова мельница, стою на пороге,

В моей душе надежда в миг умирает.

Восточная Германия в 1943 уже не была столь величественной. Война настолько изуродовала мир магглов, что Реддлу было противно и жалко этих людей.

Города были пустынные, неживые. Улицы и стены полуразрушенных домов так давно не слышали смеха, что Том, глядя на всё это, понял цену войны и бесценность жизни.

— Меня ищешь, мальчик? — женский голос раздался за спиной английского волшебника.

Перед Реддлом предстала красивая и уверенная в себе волшебница. Наглая улыбка светилась на смуглом лице, а миндалевидные карие глаза были хищно сощурены.

— Винда Розье, — не менее уверенно улыбнулся слизеринец, попутно узнавая легилименцией всю доступную информацию, имеющуюся в этой симпатичной голове с темно-каштановыми кудрями.

***

— Ради общего блага, — гласила надпись на гербе, где был также рисунок разделенного пополам треугольника и круга внутри, — Дары Смерти, — прошептала я, проводя пальцами по знакомому символу.

Грин-де-Вальд сидел в кресле достаточно далеко от меня, но даже через расстояние я чувствовала внимательный взгляд.

— Завтра первое сентября, — я повернулась к Геллерту, подняв бровь в знак вопроса, — Ты возвращаешься в Хогвартс.

Этим же вечером, впервые за две недели моего прибывание, нашу компанию разбавила волшебница.

— Винда Розье, — кивнула мне ведьма и повернулась к седовласому мужчине, — Геллерт, я рада, что вы приняли такое мудрое решение.

Грин-де-Вальд резко схватил меня за руку, не давая дернуться.

— Начинай, — приказал мужчина своей соратнице.

— Обещаешь ли ты, Моника Борман, помочь Геллерту Грин-де-Вальду проникнуть в Школу Чародейства и Волшебства Хогвартс?

Наши руки обвела огненная веревка.

— Обещаю.

Веревка исчезла, как и мисс Розье.

— Почему ты потребовал только это?

— А смысл требовать что-то ещё, что пойдет против твоей воли? Вы, Берегини, очень капризные существа, да и магия у вас такая же. Любое воздействие против вашей воли воспринимаете, как какое-то насилие! — всплеснул руками темный маг, — Предсказывая вопрос, а зачем мне в твою школу, отвечаю: хочу увидеться со старым… другом.

Я лишь закатила глаза.

Мужчины, оказывается, до старости дети.

Осень наступила быстро и незаметно. Я вместе с Грин-де-Вальдом прибыла на знаменитый вокзал Кингс Кросс. Студенты магической Школы были видны со всех сторон. Бежали куда-то и обычные люди.

— А вот и платформа 9 и ¾! — мой похититель решил, что раз сам украл — должен сам и вернуть.

— Тебе разве можно проходить через нее? Ты же в розыске!

Маг посмотрел на меня, как на глупую маленькую девочку.

— Моничка! Авроры не смогут меня поймать, даже если я сам приду в аврорат. Но чтобы не травмировать твоих друзей, — я нахмурилась, — я с тобой не пойду.

Я забрала из рук Геллерта новый саквояж и двинулась к платформе.

— Письмо с твоей школы и деньги внутри! — донеслось до меня, — Не забудь писать мне! И на каникулах приезжай! — продолжал играть Грин-де-Вальд в заботливого «папашу», — Ах, как быстро они взрослеют! — посетовал главный злодей столетия.

Разумеется, всё это непросто так. Моя лояльность и магия очень нужны Геллерту, возможно только поэтому меня практически легко отпустили.

«Практически».

На мне теперь массивный браслет, что будет отслеживать меня и в определенный момент перенесет меня в дом Грин-де-Вальда, и непреложный обет.

========== Теплая осень 1943 ==========

Протяженный гудок паровоза разнесся по платформе 9¾. Я, как и все ученики, покрепче перехватила чемодан и поспешила к ближайшему вагону.

— Прощайте! Будьте осторожны! Скоро увидимся! — слышалось отовсюду.

Сердце защемило от тоски.

***

Мы ждали.

Ежегодно наша четверка занимала одно и тоже купе.

Всегда.

Вот и этим первым сентября мы ждали, когда она войдет.

***

Следующее купе — наше. Они должны быть там.

Они там!