Когда придет рассвет (СИ)

Мысль Дамблдора тоже носила оттенок горечи: ведь теперь придется отчитываться перед директором Диппетом, а тот души не чает в этой прозаичной берегине.

— Где Борман, профессор? — будничным тоном поинтересовался Темный Лорд.

— Боюсь, мой мальчик, — от такого обращения Реддла передернуло, — мисс Борман была похищена Грин-де-Вальдом. Но не думаю, что девочке что-либо угрожает.

Антонио Долохов возмущенно посмотрел на своего преподавателя. По черным глазам волшебника читалось немыслимое сожаление, что нельзя встряхнуть старого змея парочкой запрещенных заклинаний.

— Вы боитесь, что Монику похитили, но, — заговорил Абраксас Малфой, — тем не менее, ей нечего не угрожает. Простите меня, профессор, но вы в своем уме?

Серые глаза Дамблдора обвели всю компанию слизеринцев, проницательно заглядывая к каждому в душу. Тот факт, что мисс Борман была важна для всей троицы, был неоспорим.

— Ваша подруга явна более важна для вас, мистер Малфой, — заговорил декан Гриффиндора, — чем могло показаться вначале. Грин-де-Вальду нужна лояльность берегини, чтобы достичь своей цели. Мисс Борман идеально подходит для него. Так что… — старый волшебник развел руками, — Мистер Реддл, перестаньте прожигать меня взглядом!

— Какой план у вашего старого друга, профессор Дамблдор?

— Том, — снисходительно глянул преподаватель на своего нелюбимого студента, — Еще пару лет назад Геллерт Грин-де-Вальд кричал об этом на каждом участке мира!

***

Её глаза чернее неба зимою,

А руки тонки, словно ласточки крылья,

И голос звонкий как стекло ледяное,

Она идет и не касается пыли.

Холодные тонкие пальцы буквально впились в мои плечи, не давая мне возможности упасть после перемещения.

— Мутит? — раздался вопрос над моей головой.

Я лишь что-то промычала. Голова кружилась так, что лишние телодвижения казались смертоносными.

— Какой я изверг! Даже позавтракать тебе не дал! — воскликнул Грин-де-Вальд, и через мгновение я почувствовала трансгрессию.

— Сволочь, — вынесла вердикт я, опускаясь на пол. Когда моя голова коснулась прохладного камня, головокружение стало отпускать, — только тронь меня сейчас, — предупредила я мага.

Прикрыв глаза я наслаждалась тишиной, глубоко и часто дыша. Что делать еще я не знала.

— Если тебе стало лучше, — вновь заговорил седовласый волшебник, — предлагаю поесть и поговорить.

— Отравить хочешь? — чуть приоткрыла я глаза.

— Ну, что ты! Это не к чему, — мне помогли подняться.

Мы находились в столовой, где стены и пол были сделаны из крупного серого камня. Длинный обеденный стол с золотой огранкой стоял посередине помещения, прямо напротив камина.

— Ешь, — приказали мне. И снова мое тело ожило своей жизнью.

Чертов Империо!

Механическими движениями я стала поглощать еду, даже не чувствуя вкуса. Отсутствие каких-либо эмоций меня не удивляет, я ведь прекрасно выплеснула сверх меры вчера.

— Что ты хочешь от меня? — заговорила я, когда с меня сняли заклятие.

— Поддержку и лояльность, конечно же! — всплеснул руками сидящий напротив меня улыбчивый мужчина.

— Ты убил моих родителей, дядю. Я вынужденна была покинуть свой дом в десять лет! Сейчас мне четырнадцать, если что, — язвительно подметила я, сжимая столовый ножик в кулаке, — Ты похитил меня, и уже второй раз накладываешь непростительное. Так что какую лояльность ты хочешь от меня, а?

Губы Грин-де-Вальда сложились в тонкую полоску, а ледяные глаза очень внимательно следили за мной. Буквально через мгновение стол разделявший нас исчез, а мужчина оказался рядом.

— Это была война, девочка.

— Которую начал Ты! — крикнула я, смотря прям в безжалостно сумасшедшие глаза Геллерта.

Я кричала, угрожала и молила о том, чтобы меня вернули домой. Так продолжалось пару дней, пока я не осознала всю бесполезность своих действий. Как и то, что мне не удастся сбежать. Грин-де-Вальд всегда был рядом, разве только спал в другой комнате. Других живых существ я не видела, даже домовиков, что накрывали на стол и готовили горячую ванну. Еще два дня я не проронила ни слово, потом не вытерпела и сама заговорила со своим похитителем.

— Это твое? — улыбнулся маг, протягивая мне палочку.

— Что это за добрый жест доверия? — прищурилась я, на что мне только пожали плечами.

Мы оба знали, что убить или наложить темное заклинание я не смогла бы.

Какого же было мое удивление, когда еще через неделю пришло осознание —

ненависти к Грин-де-Вальду больше не было.

***

— Сны. Они стали преследовать меня каждую ночь, как она пропала., — писал Том Реддл в дневник, тот самый подарок от его светлой Моники Борман.

Она глядит на меня,

И взгляд как солнце горит,

Она кричит «Убегай!»

Я ей шепчу «Погоди…»

— Постой! — кричит темный молодой волшебник, подрываясь с мягкой подушки.

Разгоняя последние отголоски царства Морфея, наследник Слизерина вновь накидывает мантию на плечи, исчезая с территории Малфой-мэнор.

Последние дни лета, словно чувствуя состояние целой души Темного Лорда, были пасмурными и дождливыми.

— Том! — окрик Долохова достиг Волан-де-Морта возле выхода из антитрансгрессионного барьера, — мы нашли зацепку! Одна из сподвижниц Грин-де-Вальда — Винда Розье.