Когда пришла чума

Он сидел рядом, крепкий скуластый мужик. Лет тридцать, не больше. В потёртом камуфляже и в куртке с капюшоном, из-под которого видна мокрая прядь тёмно-русых волос. В правой руке – мой «стечкин», а рядом, на армейском рюкзаке, накрытые плёнкой две УКВ-радио станции и моё оружие, автомат, разгрузка с БК и нож. А ещё – потёртый АК-74, видимо, ствол мужика.

– Очнулся? – спросил он, и наши взгляды встретились.

Пришлось опустить голову, хозяин положения он, и я ответил:

– Да.

– Нормально себя чувствуешь, не тошнит?

– Слегка подташнивает.

– Это пройдёт, – еле заметно усмехнулся он. – Поговорим?

Ерепениться и строить из себя партизанского разведчика, который попал в плен к немецко-фашистским захватчикам, я не стал. Глупо. А вот о побеге и возможности наброситься на противника, разумеется, подумал. Надо только удобный момент подловить. Но это потом.

– Можно и поговорить, – согласился я.

Он стал задавать вопросы, а я отвечал. Предельно честно, коротко, чётко и по существу. Благо никаких глобальных секретов я не знал, а группа, не обнаружив меня, вскоре уйдёт, и ухтинские, если мужик служит городским, догнать её не смогут.

Вопросы стандартные. Кто я? Как оказался в этих краях? Какова цель группы? Какие порядки в лесной общине? Кто командир? Ну и так далее. А когда он узнал, что хотел, сказал:

– Теперь ты.

– Не понял… – Снова за шиворот попала влага, я слегка дёрнулся, и в череп будто иголкой ткнули.

– Можешь задавать вопросы.

И я стал спрашивать. Раз уж разрешили, можно получить немного информации. Главное, время потянуть и немного оклематься.

– Чем ты меня вырубил?

– Прикладом. – Он покосился на свой АК-74.

– Как тебя зовут?

– Дмитрий Скабелин. Позывной – Чердын.

– Почему Чердын?

– Городок есть такой – Чердынь. Я родом из тех краев. Потом в Ухте оказался и прозвище прилипло.

– Понятно. А здесь что делаешь?

– К братве прибился, когда «чернушка» пришла. Сначала в городе был. Потом отправили в Тиман, аэродром караулить. Но я не прижился. С командиром взвода поцапался и ушёл.

– Дезертир, значит?

– Нет. Я никому присягу не давал. Пока было выгодно, шёл в ногу со всеми, а когда интересы разошлись, свернул в сторону. Всё просто.

– А почему ушёл?

Мужик пожевал губами, может, размышлял или что-то вспоминал, а затем всё-таки ответил:

– Не по пути мне с ними. Охрана аэродрома посёлок зачистила, когда подозрение на оспу появилось. Людей в Тимане немного оставалось, и там всё по беспределу было. Баб насиловали, людей стреляли и грабили, а потом дома поджигали. Я отказался в этом участвовать, и со мной ещё несколько бойцов. Командир сразу нас прижать не решился, но зло затаил. А после, как зачинщика, решил меня разоружить. Да только я раньше ушёл. Что было под рукой, схватил и через минные поля в лес. Алеф, сука, сейчас, наверное, рвёт и мечет.

– Вокруг аэродрома есть минные поля?

– Да. А ваши разведчики об этом не знают?

– Нет.

– То-то был бы им сюрприз…

– Теперь уже не будет никакого сюрприза. Засада провалилась, и они уйдут.

– Наверное, – согласился Чердын. – Если тебе интересно, могу сразу сказать: это я бойцов в бронетранспортёре о вашей засаде предупредил.

– Зачем?

– Я с ними не ссорился. Командир – ублюдок и садист, а простые бойцы ни при чём. По крайней мере, не все. В броне механик-водитель Жора Петровский, у него в городе жена молодая и две дочери. Так зачем мне его смерть? Я вас заметил и вызвал парня на связь, предупредил, и на мне крови нет. Перед богами чист.

– Перед богами? – не понял я. – Ты не христианин, что ли?

– Нет. Здесь свои боги есть. А ещё духи. Они мне всегда были ближе, чем чужой бог из аравийских песков. Бывает, требу им приношу и совета прошу, а они со мной силой делятся. Впрочем, сейчас это не важно. Или тебя что-то смущает?

– Мне религия не интересна. Любая. Просто спросил. Лучше скажи, как со мной поступишь. Грохнешь, наверное?

Он усмехнулся:

– Отпущу. Не хочу новой крови. Правда, оружие не отдам. Мне оно нужнее, а ты себе новое добудешь.

– А потом что? Куда пойдёшь?

– На юг, наверное. Или на север. Ещё не решил. Хорошо бы в вашу лесную общину, но тогда тебя придётся убить, чтобы свидетеля убрать. Но ты моё слово слышал, и я от него отступаться не собираюсь.

– Это хорошо. Однако, может быть, всё-таки к нам?

– Как ты это себе представляешь?

– Я на тебя зла не держу. Сам в такой ситуации постарался бы языка добыть, чтобы понять, с кем столкнулся. Тем более момент удобный. Поэтому предлагаю следующий вариант. Выйдем на связь с нашими, – я кивнул на рацию, – поговорим с командирами, и я выберусь из леса. Объясню ситуацию, и если они пообещают тебя принять, подам знак.

– Думаешь, я такой простак? – поморщился он. – Только выйду из леса и моментально окажусь на твоём месте. Но со мной никто миндальничать не станет. Разве не так?

– Не так. Я вижу, что ты живёшь по законам чести, по своим собственным. И мой дядька такой же. А его слово значит немало.

Мой довод понравился Чердыну, и он сказал:

– Надо подумать.