Когда пришла чума

– Подумай и сразу учти: пока ничего непоправимого не произошло, я жив и почти здоров. Мы с тобой общий язык нашли, и дальше так будет. Это уже моё слово. Раз ты со мной, как с человеком, то и я за тебя впишусь.

– А оружие?

– Забирай себе. Только «стечкин» отдай и подствольник. Пистолет мне дорог, я его давно ношу и пристрелял. А гранатомёт не мой, под расписку получал.

«Только поверил бы, – промелькнула мысль. – Надо выбраться, а потом посмотрим, что и как. Хотя Чердын, сразу видно, человек бывалый, а такой в разведке пригодится».

Я убеждал нового знакомого минут двадцать. Приводил разные доводы, расхваливал общину, и наконец он согласился.

– Где наша не пропадала! Рискну ещё раз, поверю в чужое честное слово. И взамен твоего АКМСа отдам свой автомат. Договорились?

– Да.

Он перекинул мне пистолет. В этот момент он мог выстрелить. Но не стал, а сунул «стечкин» в кобуру. Проверил пистолет, и оказалось, что он был разряжен. Выходит, Чердын меня провоцировал. Если бы я только дёрнулся, сразу превратился бы в труп, а так он получил какое-то доказательство, что перед ним не гнилой человечишка.

Чердын вернул мне рацию. Я вышел на связь с Наёмником, и мы отправились к месту засады, где расстались. Чердын остался в зелёнке, а я выбрался, оказался перед командирами и поведал свою историю.

Андрей Иванович и Наёмник совещались недолго. Оба клятвенно пообещали, что не тронут Чердына, и я его вызвал. Не потому, что поверил профессиональным убийцам, которые в любой момент могли переменить своё решение и даже друг другу не доверяли. А по той причине, что Чердын им нужен. Что-что, а соображали они отлично. Ведь если он смог незаметно покинуть аэродром, то сможет так же незаметно вернуться обратно. И не один, а с разведчиками, которые ударят с тыла и захватят объект до того, как появится усиление из города.

Было опасение, что Чердын не выйдет и он уже далеко, шагает по лесу и стремительно увеличивает расстояние между нами. Однако он вышел, и командиры сразу отвели его в сторону. Как они его убеждали и какие доводы приводили, не знаю. Но итог переговоров всех устроил. Чердын согласился провести нас на аэродром, а взамен Наёмник и дядька пообещали не трогать тех бойцов, на кого он укажет. При условии, что они не станут оказывать сопротивление.

Чердын подтвердил, что вертолёты исправные, по крайней мере один точно, и лётчики попросту тянут время. Их четверо, они не местные. Двое из Екатеринбурга и двое из Кирова. Поэтому оставаться в Ухте и подчиняться самопровозглашённому Комитету спасения они не желали. Но и сбежать не могли. Он об этом знал, однако лётчиков не выдавал. Сначала надеялся, что сбежит вместе с ними. А потом его прижали, и он ушёл в одиночку.

Судьба в очередной раз всё перекрутила и переиграла. Расклад изменился, и мы выдвинулись в сторону Тимана. Но до посёлка не доехали, свернули в сторону, высадились и разделились. Штурмовая группа из восьми человек, ведомая Чердыном, обходит аэродром с тыла, а бронетранспортёры и грузовик подъедут позже.

40

К бронетранспортёру, который стоял в капонире, мы с Чердыном приблизились одновременно. Я подошёл по дороге, которая выходила с лётного поля к выезду, а он перебрался через земляной вал и постучал в броню кулаком.

– Кто? – спросил сонный голос.

– Жора, это Чердын.

Голос моментально стал тревожным:

– Ты как здесь оказался?

– С разведчиками из лесной общины пришёл.

– Выходит, сдал нас. Ну ты и гондон, Чердын. А я тут перед всеми распинаюсь, говорю, что ты меня о засаде предупредил. Ничего. Сейчас я вам устрою. Стрелок! За пулемёт!

Видимо, механик-водитель Жора Петровский, которому Чердын выторговал жизнь, решил завести свой броневик, развернуться и накрыть нас огнём. Однако Чердын предупредил его:

– Ты под прицелом РПГ. Так что не дури.

Он взял его на испуг. Ни у меня, ни у Чердына, гранатомётов не было. Это если не считать подствольника на АК-74, который раньше принадлежал нашему новому бойцу. Поэтому всё, что мы могли сделать, – это расстрелять БТРу фары и колёса, а ещё дать пару очередей в смотровые щели. Но Петровский повёлся и завести боевую машину не решился. А стрелок, судя по голосу, молодой боец, всхлипнул:

– Мама!

Мы его услышали, а Жора одёрнул стрелка:

– Заткнись, тряпка!

Несколько секунд царила тишина. Даже там, где находился блиндаж охранников, ни единого крика, не говоря уже о выстрелах. Наёмник, дядька Андрей и другие штурмовики работали чисто, без криков и пальбы. Главное, через минное поле и сигналки прошли, а дальше надо без нервов обойтись, сработать по плану, и всё будет хорошо. Наша задача – нейтрализовать бронетранспортёр, и, кажется, у нас всё получится. Тьфу-тьфу, чтобы не сглазить!

– Жора. – Чердын снова позвал Петровского.

– Чего?

– Вылезай. Будешь жить и свободу получишь. Гарантирую.

– Да пошёл ты… – не слишком уверенно огрызнулся водитель.

– Ты мне веришь? – продолжал переговоры Чердын.

– Днём верил, а теперь уже не знаю.