Когда расплата не за горами

– Кажется, я была действительно хорошим танцором. Мистер Катц часто говорил мне, что я хороша, что я большая молодец. Он сказал, что у меня есть все данные, что однажды я могу стать профессиональной балериной, а может быть, даже знаменитой. Но он также всё время говорил мне, какая я толстая, жестоко шутил по поводу моего веса. Он заставлял меня записывать всё, даже самую мелочь, что я ела за день. Но как бы мало я ни ела, он всегда говорил, что это слишком много. Я начала сходить с ума, начинала голодать. Но я никак не могла похудеть. Никак!

Джен выдавила горький смешок.

– На самом деле, я не была толстой. У меня просто широкая кость, атлетичная и мускулистая фигура, как и сейчас. Но мистер Катц никогда не говорил мне, что у меня просто неподходящее строение для балерины. Балерины должны быть тонкими и гибкими. Никакая диета в мире не могла бы изменить меня. Я никогда не стала бы достаточно худой.

– Мне очень жаль, – сказала Райли. – Но как это связано с…?

Джен перебила её, теперь её голос дрожал от гнева:

– Дело было в том, что он мог просто сказать мне. Я никогда не стану балериной, но виновата в этом ни я и ни кто-то другой – просто у меня не те гены. Это не значило, что я не могу продолжать танцевать и наслаждаться этим. Может быть, я могла бы заняться хореографией или преподаванием.

Джен застонала от тихой ярости.

– Но нет, он продолжал лгать мне насчёт этого, говоря, что если бы я не была чудовищно жирной, я могла бы завоевать своими танцами весь мир. И единственной причиной, почему он так вёл себя со мной, было…

Она замолчала.

Райли закончила предложение за девушку:

– Чистая жестокость.

Джен кивнула.

– Да. Мне потребовалось много времени, чтобы понять, что он не только со мной так поступал. Он вёл себя так со всеми девочками. Если они не были прирождёнными балеринами, он делал всё, чтобы сделать их несчастными, в то же время укрепляя их надежды. Девочки, которые учились у него, получали травмы направо и налево, слишком усердно стараясь, моря себя голодом безо всяких на то причин. Но ему было наплевать. Для него это была просто игра.

Джен подняла голову и посмотрела на Райли.

– Он был женоненавистником и садистом. Я многому научилась от него о женоненавистничестве и садизме, а потом дополнила это знаниями, полученными во время учёбы в ОПА. Я поняла, что есть два типа садистов – те, кто мучают, насилуют и убивают, и те, кто просто жалок и низок. И поверь мне, между ними большая разница. Мистер Катц никогда бы никого не убил – он для этого слишком труслив. И он так наслаждается пытками, что не хотел бы их прекращать. Он старался удерживать жертв как можно дольше, чтобы продолжать обучать их.

Джен встряхнулась, как будто пытаясь стряхнуть злость.

– Я только что протестировала Алека Кастла, спросив, можно ли сыграть для него. Я знала, что он покажет свой истинный характер. Я поняла это сразу, как только он начал бить меня палочкой – недостаточно сильно, чтобы поранить, но достаточно, чтобы я почувствовала себя униженной. Этого он и хотел – заставить меня заплакать, если можно. Так он всегда и поступал. Поэтому Холли плакала после первого же урока, полученного от него.

Джен тяжело вздохнула и вытерла глаза.

– Но он не убийца и не насильник. Поверь мне, Райли, я точно знаю, о чём говорю.

От истории Джен у Райли отпала челюсть.

Она не знала, что сказать, не знала, что и думать.

Права ли Джен насчёт Алека Кастла?

Она обернулась на дом и снова заметила лёгкое движение тяжёлой шторы на одном из окон. Она могла представить этого тощего мужчину, стоящего за ней и в щель подглядывающего за тем, что они делают.

Слова Джен начали доходить до неё. Кастл заставлял своих учеников стараться изо всех сил, чтобы развить навык, большей части которых просто недоступный. Он заставлял их родителей покупать дорогие инструменты и продолжать платить за его уроки. Он устраивал концерты и заставлял родителей чувствовать себя так, будто они должны ценить его усилия, а в конце концов, унижал их всех.

Она подумала, что Холли Струтерс правильно сделала, что не попала в эту ловушку. Когда учитель музыки унизил её в первый раз, она не вернулась за ещё одной порцией боли. Но скорей всего, не это привело её к смерти.

Было ясно, что Кастл мстил своим студентам за собственную жалкую жизнь. Но, не убивая их.

Райли завела машину. Она сказала:

– Надо навестить шефа Синарда в полицейском участке.

Тронув с места, Райли всё время думала об алиби учителя музыки. Конечно, нужно было отправить кого-то проверить его. Они всегда должны строго придерживаться процедуры. Алиби может подтвердиться, но если вопросы всё же останутся, им нужно проверить их тоже. Но в перспективе всё это будет неважно.

Они не нашли убийцу, которого ищут. По крайней мере, Джен помешала им тратить время на не того человека.

Райли странно поразило то, что проделала её новая напарница.