Когда рассеется пепел

– Аликс, тебе не стоит об этом беспокоиться, – повторил Смит.

– Еще как стоит! – запротестовала я, повышая голос. – Мне нужно знать.

– Мы нашли тебя у могилы Дилана, – сказала Роуз. С каждым произнесенным ею словом сердце все сильнее сжималось у меня в груди. – Ты была без сознания.

При этом замечании оно и вовсе перестало биться. Замерло на мгновение. Судя по тону Роуз, сцена была кошмарной. Застывший в ее глазах ужас красноречиво свидетельствовал о том, как сильно я ее напугала.

– Сначала вы пошли ко мне домой? – уточнила я, хотя и без того знала ответ. Мне просто нужно было его услышать.

Когда Смит кивнул, меня чуть не стошнило. Захотелось сползти с кровати, закрыться в уборной и никогда оттуда не выходить. А еще захотелось заорать во все горло, и я зажала рот рукой, чтобы не сорваться. Но слезы сдержать не могла, и они капали на тыльную сторону ладони. Из-за них все вокруг расплывалось.

Наконец я посмотрела на Роуз, отдернула пальцы и призналась:

– Я скрывала это от тебя.

Каждый слог был подобен удару кинжалом в грудь. Мне становилось все труднее дышать. Роуз обхватила меня обеими руками:

– Я поняла это, едва оказалась у тебя дома.

– Мне очень жаль, Роуз. Прости, что не рассказывала тебе.

– Я знаю, милая.

Переведя взгляд на Смита, я с болью призналась:

– Я не могла показать тебе правду. – И, прежде чем кто-то из них успел вмешаться, добавила: – Да, мне нужна помощь. Я больше так не могу. Это все управляет моей жизнью, оно гораздо сильнее меня.

Я давно это знала, но не была готова принять истинное положение дел. Пробуждение на больничной койке и перепуганные лица Роуз и Смита все изменили. Важную роль сыграл и сам Смит. Ясно, что я не смогу отдать ему всю себя, если не отпущу Дилана.

– Слава богу, – с облегчением простонала Роуз. – Ты не представляешь, как сильно я хотела услышать от тебя эти слова.

Еще ни разу она не таила от меня своих чувств, и я не хотела, чтобы она сейчас начала это делать.

– Мне стоило обратиться за помощью сразу, как потеряла его, – сказала я.

– Все в порядке, – заверила Роуз. – Я понимаю, почему тебе потребовалось столько времени.

– Тогда я не была готова посмотреть правде в глаза, зато теперь – да, – прошептала я чуть слышно.

– Я так горжусь тобой, что аж больно. А еще я до безумия сильно тебя люблю. – Роуз встала и, наклонившись, поцеловала меня в лоб, потом повернулась к Смиту и сказала: – Пойду принесу нам кофе и попробую достать какие-нибудь шмотки, чтобы можно было переодеться в сухое.

Смит поблагодарил ее и сосредоточился на мне. Тогда-то я и заметила, что он весь мокрый: джинсы, куртка, волосы. У меня возникло ощущение, что под дождем он побывал из-за меня. И увидел мою бурю. Мне было стыдно, что он стал свидетелем этих тайн, но в то же время я испытывала облегчение оттого, что больше не придется держать их в себе. Теперь я боялась, что он меня бросит, сочтет сломленной и недостойной его любви. Этот страх засел у меня в сердце.

– Прости, что напугала тебя, – сказала я, не в силах унять слезы.

Смит потянулся к моему лицу и бережно стер пальцами влагу со щек.

– Ты в безопасности. С тобой все будет хорошо. Это самое главное.

Я сделала вдох и подавилась воздухом. Из носа потекло, а губы задрожали так сильно, что я испугалась, что навсегда потеряла над ними контроль.

– Я не могла сказать тебе, Смит. Никому не могла сказать.

– Ты не должна оправдываться…

– Ты з-заслуживаешь объяснений, и я с-собираюсь их тебе дать. – Я хотела было покрутить помолвочное кольцо на пальце, но его там не оказалось, и тогда я попыталась успокоить дыхание. Глядя в красивое лицо Смита, я старалась найти способ объяснить то, что не поддавалось описанию. – Когда я нашла Дилана, то не смогла ему помочь. Я обнимала его мертвое тело и была настолько потеряна, что… – Я умолкла, сглотнула. Из-за слез слюна у меня во рту сделалась очень густой. – Я хотела, чтобы Дилан был рядом, поэтому продолжала хранить дома его вещи – это дарило хоть какое-то ощущение нормальности, как будто та бомба никогда не взрывалась и жизнь идет своим чередом. – Мне наконец удалось втянуть носом воздух, и он обжег легкие. – Теперь я понимаю, что на самом деле не жила, а просто существовала. Потом встретила тебя и разорвала себя пополам: часть меня оставалась в прошлом, другая была с тобой в настоящем.

Смит прижал ладонь к моей щеке:

– Я знал, что когда в конце концов увижу твою бурю, то получу всю тебя. Даже если бы это заняло вечность, я бы подождал.

– Ты слишком хорош для меня.

В последний раз я говорила это, когда он заявил о своем намерении отвезти меня на озеро Тахо. И это были не пустые слова.

Я посмотрела на край кровати, точнее, на торчащие из-под одеяла пальцы ног. Они были стерты в кровь, уж не знаю почему. Но они напомнили мне о вопросе, который Смит задал мне однажды. Вопросе, который я должна была задать ему сейчас, потому что, честно говоря, не знала на него ответа.

– Не захотелось ли тебе сбежать, узнав о моем прошлом?