Когда развеются миражи

— Я хочу тебя, дорогая! И если ты успела заметить, хочу с первой встречи на Белорусском вокзале. Я пытался забыть тебя все эти годы, но не получилось. Желание получить тебя не смогли утолить все девочки-модели, а их, поверь, за эти годы было немало! Такого со мной раньше не случалось! Ты же знаешь, больше чем на несколько ночей девушки в моей постели не задерживаются, но ты стала исключением, в этом я готов признаться. И те несколько сумасшедших ночей, которые мы провели вместе, дают мне право заключить, что и ты хочешь меня не меньше! В Сиренево я приехал с единственной целью — заполучить тебя! На несколько ночей, как обычно! Но ошибся… Я хочу тебя еще… Ты знаешь, что такое наркотическая зависимость? Так вот, я обнаружил, что ты — моя зависимость! И чем дальше, тем сильнее! Не очень романтическое сравнение, да? Но уж как есть, прости! Я не могу бегать за тобой всю жизнь, дорогая, а это твое любимое занятие! У тебя прекрасная жизнь, бесспорно. Но я не могу тебя здесь оставить одну и не оставлю! Такая девушка, как ты, просто обязана кому-то принадлежать, почему не мне?

Юльку аж передернуло от его слов. Он говорил так, будто, сидя за столом переговоров, собирался заключить выгодную сделку, сорвать куш. Говорил небрежно и с таким безразличием, словно предлагал ей провести с ним еще одну ночь, а не разделить жизнь.

— Нет, я не могу! — воскликнула девушка и пошла к дверям, чувствуя, как охватывает паника.

Но Матвей, конечно, не дал ей уйти, перехватив у двери, взял ее за руку.

— Почему? Приведи мне хоть одну разумную причину? — осведомился он и, приподняв ее подбородок двумя пальцами, заставил взглянуть ему в глаза. — Разве у тебя есть кто-то, кроме бабушки, кого ты не можешь оставить?

— Нет! — почти выкрикнула девушка, вырываясь из его рук. — Нет, и ты это прекрасно знаешь! — Шарапова чувствовала, как внутри все дрожит, и она теряет самообладание. — Но для брака всего того, о чем ты сейчас говорил, мало! На страсти семью не строят! Нужны любовь, понимание, уважение личного пространства! Необходимо что-то общее между людьми, которые собираются прожить вместе всю жизнь!

Знакомая усмешка искривила губы Гончарова.

— И где ты наслушалась таких глупостей, дорогая? Любовь бывает только у детей лет восемнадцати, наивных и неискушенных жизнью! Чистая, светлая, как весеннее небо над головой! Да и она скоро проходит! Вот поэтому нельзя вступать в брак, руководствуясь подобными чувствами! Они, как осенний туман, развеиваясь, оставляют после себя разочарование и неудовлетворенность! И не у всех хватает сил и смелости разорвать этот брак и начать жизнь заново, потому что видимых причин нет, но и любви тоже нет, а о страсти им вообще ничего не известно. Вот и приходится мучиться или предавать, ища удовлетворения на стороне. Любовь, Юля, самое быстро проходящее и изменчивое чувство, и я не завидую тем парам, которые вступили в брак по любви! Нет, красавица моя, на любовь в браке нельзя полагаться! Уважение, ты говоришь? А я разве не уважаю тебя? — засмеялся мужчина. — Я просто преклоняюсь пред тобой и не стану в чем-либо ограничивать! Понимание? Не сомневайтесь, Юлия Владимировна, мы достигнем его в полной мере, на самом деле у нас куда больше общего, чем можно предположить! Уверен, ты идеально впишешься в то общество, в котором мне приходится вращаться, тебе понравится жизнь в Москве! К тому же в постели мы идеально подходим друг другу, а это самое главное! Ну, что, красавица моя, я с легкостью опроверг все твои доводы, есть еще что-то? Нет! Ладно тебе, Юлька, сомневаться! Из нас получится неплохая семейная пара! И чем больше я об этом думаю, тем больше мне эта идея нравится! Ну же, скажи да!

Юлька опустила глаза, не в состоянии выносить непроницаемого взгляда Гончарова. Он, казалось, гипнотизировал ее и лишал воли! Подавлял и обезоруживал. Шарапова не хотела в Москву, и замуж за Гончарова не собиралась. Ей следует сказать нет и покинуть комнату.

— А как же Сиренево? — вместо этого произнесла она. — Я не хочу оставлять усадьбу! Если и есть здесь что-то, без чего я не смогу, так это имение, — продолжила она, не отрывая глаз от лица Матвея.

— Ты можешь, как и прежде, оставаться главной жемчужиной усадьбы и принимать участие во всех мероприятиях и вечерах, я не против, это все легко устроить! Думаю, Андрей Михайлович не станет возражать! Но административные дела усадьбы придется кому-то передать! Наравне со мной ты можешь руководить процессами из Москвы, но здесь кто-то должен быть! Мы можем кого-то прислать из столицы. Ты согласна стать моей женой? — негромко и уже без привычной усмешки спросил он, сунув руку в карман, извлек небольшую бархатную коробочку. Ловко подцепив замочек, мужчина открыл ее и протянул девушке. На белоснежном атласе красовался прекрасный перстень из темного золота, украшенный розовым аметистом, который обрамляли мелкие бриллианты. Кольцо было стилизовано под винтаж и вписывалось в ее аметистовый гарнитур.

— Откуда у тебя это кольцо? — спросила она, не слыша его вопроса.