Когда с вами Бог. Воспоминания

Столько нужно было рассказать друг другу и столько спросить, что не знали, с чего и начать. Столько чудесного было в этих рассказах! Фугишка рассказала, как уехала за границу с Зоненфельдами, как приехала в Берлин, понятия не имея, где живет Тоца и как ее найти. Как случайно (если допустить случай, а не видеть руки Бога) встретилась с Ботвинниками, которые знали, где дядя Боря с Тоцей, и тотчас дали им знать. Тоца приехала за ней в Берлин и забрала к себе. Все это я узнавала постепенно вперемешку с шутками Лапа за табльдотом, когда мы сидели за длинным столом с незнакомыми людьми, которых вы наградили различными прозвищами. Помню, что утром к фальшивому кофе подавали маргарин, но и это нам казалось очень вкусным. Ты нас отвела в большой магазин, где мы купили самое необходимое, так как были истрепаны до крайности. Я радовалась азарту Лапа, с которым он выбирал себе вещи, и дома тотчас побежал все показать Нине. Когда же она удивилась интимности некоторых вещей, он ей сказал: «Я вас не считаю за женщину». Его увлеченность своим гардеробом показалась добрым знаком выздоровления от Киси. Он выбрал себе серое короткое пальто, самое модное, по словам продавца, в нем он казался нам таким нарядным, но по приезде в Англию Тюря его раскритиковала, к нашему огорчению.

Возле нашего пансиона у кондитера в окне был выставлен чудный Baumkuchen (пирожное), на который мы смотрели с вожделением, но не допускали возможности даже купить от него кусок, считая это роскошью. Среди всего этого я обсуждала вопрос о твоем замужестве. Я боялась новых разочарований с твоей стороны. Запретить тебе это я не могла и не хотела. Я понимала, что ты жаждешь настоящей семейной жизни, которой была лишена. Ты хотела моего знакомства с женихом. Помню мой разговор с Ванькой. Мне было тяжело. У него не было никаких определенных планов и занятий, а мне казалось рискованным так начинать жизнь. Он только сказал, что ему предлагают чудное место управляющего конным заводом в Восточной Германии. Лап упрекал меня в том, что я с Ванькой нелюбезна, что я его запугиваю, но я сама боялась, что ты просто увлечена им из-за того, что была глубоко несчастна, и меня пугала его молодость. Помню твой ответ: «Если он даст мне хоть два года счастья, то я благодарна буду и за это». Теперь прошло уже пятнадцать лет, и ты, слава Богу, счастлива, и у вас дорогой сын, Шими, так что я была не права в своих опасениях. Ты рассказала мне про Масолю, приезжавшую на свидание с тобой в Schönau. Эти рассказы были неутешительны, чувствовалось, что у нее не все хорошо сложилось с Сечени.

Наконец я дорвалась до новостей о всех вас, о которых долго ничего не знала. Фугишка рассказала о том кошмаре, который она испытала в исправительном заведении, куда ее отправили из Петербурга. Это было то же заведение, куда попала Ловсик, но только другое отделение для девочек постарше, которые все были проститутки и воровки, возненавидевшие ее с первого раза за то, что она с ними не дружила. Они прозвали ее Баронессой. Их разговоры и брань не поддавались описанию. Я уже рассказала, что заведующая заведением была старорежимная дама, которая поняла, что имеет дело с девочками совсем другой категории, и всячески старалась их оградить от общения с этими несчастными изуродованными детьми. Раз она сказала Фугишке, чтобы та спала у нее. Бедная Фуга обрадовалась, так как для нее было пыткой видеть и слышать все, что говорили и делали эти девочки. Когда Фуга, Ловсик и Лап были отпущены из заведения, то начальница призналась, что подслушала разговор старших девочек, которые собирались в ту ночь задушить Фугу во сне. Они возненавидели ее за неучастие в их проделках. Так опять Господь оградил моих дорогих, а я в неведении сидела в тюрьме и поручала их всесильной любви Божьей. Многое мы узнали друг о друге, и время летело быстро. Тогда-то ты и рассказала, что видела меня в своей болезни, когда я тоже тебя видела, хотя ты была далеко от нас на юге. Когда-нибудь ты сама напишешь свои воспоминания для дорогого Шими, чтобы он понимал, как Бог хранит среди страшной опасности.