Когда следы ведут в зазеркалье…

Тогда, вспомнив о том, что у неё был один из высших баллов на курсе по кастованию, она решила разобраться в этом маячке. У неё уже было два примера подобного: один с пластины, которую показал ей подполковник, другой, что был начертан на зеркале из императорской артефактной галереи. Записав по памяти обе последовательности символов, девушка принялась отсекать лишнее. Вот эта часть нужна была, чтобы преодолеть охранку, это обыкновенное связующее звено, это стабилизатор портала. В результате, сократив число символов в каждом ряду более, чем наполовину, у неё остались два идентичных блока — та самая сердцевина маячка. Многие из символов этого блока были ей не знакомы, в Университете их не преподавали. Казалось, Клэр оставалось только поражаться, как Стирсену удалось изобрести подобное, откуда у него такие знания? Вот только сразу же закрались и сомнения. А что если не сам? А что если те самые загадочные дневники-записки принадлежали кому-то другому, и Стирсен их просто воспроизвёл? Может быть, именно, поэтому они так нужны ему сейчас? Растерял знания за годы беспорядочной бандитской жизни или там было что-то ещё, более коварное?! Что ж, ключ у неё, осталось найти шкатулку.

Клэр снова прислушалась к звукам, доносящимся из соседней комнаты, но в этот раз ничего не услышала. Где он?! Неужели, просто лёг спать, не заглянув к ней, чтобы …. чтобы пожелать спокойной ночи?! Девушка чувствовала себя и обиженной, и возмущённой. Как же так? Впрочем, она сама виновата — поленилась включить свет — и он, наверное, думает, что она спит. Пора было и ей лечь, но стоило прикрыть глаза, как перед внутренним взором вставало тело человека, погибшего вместо — да, вместо! — Шайфера. Вновь ощущая накатывающую тошноту, Клэр села на кровати, чувствуя насущную необходимость чужого тепла, чтобы защититься от кошмаров. Глаза сами собой уставились в заветную дверь, а остальное тело замерло в нерешительности. Вот, она откроет дверь и что скажет? Девушка снова попыталась прислушаться, но из-за двери не доносилось ни звука. Нет, так не пойдёт! Она решительно встала, заткнув все сомнения в дальний уголок сознания. В конце концов, он сам приглашал её прийти и потренироваться …. командовать. И она пойдёт, и покомандует.

Быстро подойдя к двери — главное, не сомневаться — Клэр рывком ту распахнула и ступила внутрь, сразу наткнувшись взглядом на фигуру подполковника, сидящего на кровати почти в такой же позе, что и она пару мгновений назад. В его комнате была зажжена пара светильников рядом с дверью в коридор, отчего девушке было прекрасно видно, каким блеском зажглись глаза мужчины. Замерев на мгновение, она прочитала в них томящую радость, ожидание, восхищение и …. неуверенность. Последнее настолько удивило Клэр, что её собственная робость куда-то улетела.

— Патрик, — позвала она. — Поцелуй меня…..

И не успела она закончить свою просьбу, как тот уже её целовал. Крепко прижимая к себе, словно боялся, что она либо исчезнет, либо передумает. Но та уже не думала ни о каком побеге: сознание медленно уплывало на волнах удовольствия, а желание было только одно, чтобы он не останавливался.

— Девочка моя….. Моя принцесса…… Любимая, — его губы перебрались на её шею, и Клэр почувствовала, как у неё подгибаются колени. Чтобы не упасть, она тут же обвила своими руками его шею, заставив того действовать ещё неистовее. Только несколько мгновений спустя она осознала, что странные звуки, которые она слышит, это её собственные стоны. Видимо, они добавили странно-робкому подполковнику решительности, когда он, исследовав своими крепкими ладонями спину девушки, переместил одну из них в, казалось бы, не существующее пространство между их телами, после чего та начала скользить вверх, ощупав сначала рёбра Клэр, а затем легла ей на грудь.

Сорвавшийся с её уст стон, когда он сжал этот прикрытый несколькими слоями одежды холмик, он уже поймал своими губами, завладевая её дыханием, да и, что сказать, разумом, для которого главной проблемой оказались не какие-то там расследования, о которых она позабыла, а то, что только что бывшая свободной одежда внезапно стала тугой до невозможности дышать, а пару минут назад ещё мягкий лиф стал жёстким, царапающим кожу. Ботинки, чулки — всё мешало!

Она сама так крепко прижималась к мужчине, что у того больше не было необходимости поддерживать ей спину, поэтому и вторая ладонь последовала по схожему маршруту, что и первая, задержавшись у второго холмика лишь на несколько сладких мгновений, после чего последовала выше, к горловине платья, где начинался ряд пуговиц.