Когда соблазняет женщина

   – В прежние времена строителей после таких потайных работ обычно убивали, – усмехнулась Мариша. – И делалось это из элементарной предосторожности. Для того чтобы строители не могли уже никому и никогда выдать тайну своего творения.

   – Было такое.

   – Читали.

   – Знаем.

   – Но сейчас нравы иные, – скромно продолжила Мариша. – Так что я смоталась в проектное бюро, архитектор которого планировал дом Сергея Юльевича. И тот мне признался, что в доме есть потайные помещения, о которых известно лишь самому хозяину дома. Правда, план строения архитектор мне не показал, но хватило и его слов. Я догадалась, что никакого привидения нет, а есть вполне живой Сергей Юльевич, спрятавшийся где-то в доме. И ведущий свою, тайную игру.

   Глава 19

   На этом месте откровения Мариши были прерваны шумом на крыльце и появлением следователя Суслова. Выглядел он задумчивым и мрачным одновременно. При виде его все моментально забыли про Маришу и переключили свое внимание на следователя. Его окружили плотным кольцом и буквально засыпали вопросами.

   – Нашли преступника?

   – Узнали, кто поджег дом?

   – Как папа?

   – Он поправляется?

   Суслов мрачно покачал головой и, сказав первую фразу, помрачнел еще больше.

   – Увы, – произнес он, напоминая грозовую тучу. – У меня для вас плохие новости. Ваш отец скончался.

   На некоторое время в комнате стало очень тихо. А потом Мария Леопольдовна прошептала:

   – Надеюсь, вы шутите?

   – Папа снова притворяется?

   – Да, да! Не смотрите на нас так! Мы все знаем!

   – И во второй раз эта шутка у него не пройдет!

   Суслов развел руками:

   – К сожалению, на этот раз Сергей Юльевич умер по-настоящему. Сердце не выдержало. Врачи констатировали его смерть.

   – Мы вам не верим.

   – Дело ваше, – сухо ответил следователь. – Можете верить, а можете – нет. Только у меня полно других дел.

   – Каких, например?

   – Я намерен арестовать убийц.

   Все замерли. Тот факт, что следователь произнес слово «убийц» во множественном числе, откровенно пугало. Все как-то свыклись с мыслью, что действует один человек, тот самый, который убил Сергея Юльевича, а потом взялся устранять свидетелей. И вдруг «убийц»!

   – Их что, несколько? – пискнула Ольга.

   – Полагаю, что вам, сердечная вы наша, это известно лучше остальных.

   – Мне?

   – Именно вам.

   – Но я…

   – Ваш отец рассказал все, – предостерег ее следователь.

   – Все?

   – Ну, почти все.

   – Что он вам рассказал?

   – Он видел, как вы сыпали яд в желтую пластиковую банку с надписью «Чай» на ней. Помните этот эпизод, унесший с собой жизнь вашего брата?

   Ольга молчала. Зато Алена громко ахнула:

   – Но в этой банке было какао, которое мы с Маришей хотели выпить!

   – Верно, – кивнула Мариша. – Но его по ошибке взял Сергей и…

   – И по ошибке же отравился, – закончил ее мысль следователь. – Ольга хотела отравить вас, а вместо этого пострадал ее родной брат.

   Все потрясенно уставились на Ольгу.

   – Так это ты?

   – Ольга, как ты могла?

   – Моя дочь – убийца!

   – Никогда бы на нее не подумала!

   – Не верю!

   Ольга обвела всех растерянным взглядом.

   – Оля, сестричка, так это сделала ты?

   И так как Ольга молчала, то Владимир повысил голос:

   – Говори!

   Глаза Ольги наполнились слезами, и она залепетала:

   – Простите меня. Но я прямо не знаю, что на меня нашло. Ну да, я хотела убить Алену! А почему все досталось ей?! Это же несправедливо! Я тоже дочь своего отца! И деньги должны были достаться мне!

   – Нам, дорогая, – мягко поправила ее Мария Леопольдовна. – Или ты и нас собиралась спровадить на тот свет?

   – Мама! Как ты можешь снова говорить такое? Я же вас люблю! Вы не представляете, что я пережила, когда узнала, что по ошибке отравился Сергей. Думала, руки на себя наложу!

   – Так ты и пыталась.

   – Да, да, – закивала головой Ольга. – Пыталась. Муки совести замучили. Я ведь любила Сергея. Вы мне верите? Он был мой брат!

   – Катерину застрелила тоже ты? – холодно спросила у дочери Кротова. – И в меня… – тут голос у нее прервался, – в меня стреляла… тоже ты?

   – Мама! Что ты!

   – А кто?

   – Не знаю! Но это была не я!

   И, в слезах посмотрев на следователя, она крикнула ему:

   – Ну что вы молчите? Скажите! Скажите им! У меня и оружия-то нет! Мама, как ты могла такое подумать?

   – Ольга ни в кого не стреляла, – произнес Суслов. – И вам, Мария Леопольдовна, должно быть стыдно терзать девочку. Вам-то имя второго преступника известно лучше, чем всем остальным.

   – Мне? Почему это именно мне?

   – Да потому, что именно вы застрелили бедную повариху. Вот только не знаю, застрелили вы ее, полагая, что перед вами Алена? Или застрелили, прекрасно сознавая в тот момент, кого и за что вы убиваете?

   – И за что же мне было убивать девчонку? – холодно поинтересовалась у следователя мадам Кротова, ничуть не растерявшая своей обычной невозмутимости.

   – Эта девчонка пыталась отбить у вас мужа. Мужа и деньги. А деньги вы любили и любите превыше всего. Так что Катерину вы ненавидели люто. Но, умело скрывая свои чувства и пряча их под маской напускного равнодушия, вам до поры до времени удавалось сдерживать свою ненависть. Все видели в отношении Катерины лишь вашу легкую неприязнь и раздражение. Ничего более.