Когда соборы были белыми. Путешествие в край нерешительных людей

Бруклинский мост, уже старый, колоссален. Без полураскосных ферм. Нью-Йорк – это колосс. Я ненавижу эти полураскосные фермы. Наше самомнение «людей неоспоримого стиля» часто могло бы иметь природу полураскосных ферм. Старый Бруклинский мост (метро, легковые автомобили, грузовики, пешеходы – каждая категория на отдельной полосе) крепок и суров, как гладиатор, тогда как недавно построенный мост Джорджа Вашингтона улыбчив, как атлет. Здесь очень хороши два каменных готических пилона, потому что они «американские», а не в стиле Beaux-Arts. В них чувствуется природная жизненная сила, так что они не изящные, зато мощные. Вертикальные тросы – черные, а не серебристые, но сотканное ими полотно в перспективе выглядит паутинкой. Величественное архитектурное впечатление: вертикаль, гибкость, огромность. Да, я вновь возвращаюсь к этому ощущению огромности и, словно варвар, наслаждаюсь им. Или, лучше сказать, как человек, склонный к созидательности, действию, но измученный гнетущей парижской атмосферой подлости и отречений, раздавленный, зачастую пристыженный, почитаемый безумцем или утопистом, как человек, от которого постоянно отмахиваются, и так далее, я здесь нахожу реальность. И она доставляет мне огромное удовольствие.

Реальность – это американский пример, придающий нашим самым дерзким замыслам уверенность в неизбежном воплощении.

15 Центральный вокзал Нью-Йорка

Вам не удастся по куполам и фронтонам найти в самом сердце Манхэттена Центральный вокзал Нью-Йорка, начало линий Северных и Восточных штатов и многочисленных предместий. Потому что он представляет собой помещения на первом и в подвальном этажах, куда поезда уже сформированными приходят издалека, но тоже из-под земли, под домами, небоскребами, автострадами Нью-Йорка.

Говорить об американских поездах – это совсем другое дело, чем унылый рассказ о наших составах. Центральный вокзал Нью-Йорка – это чудо, и я имею в виду не техническую работу инженеров. Я не хочу в данном вопросе выступать ни архитектором, ни специалистом. И как самый обычный пассажир я заявляю, что ехать в поезде здесь, в Америке, – это развлечение.

Во-первых, чисто. Чистотой, ежеминутно поддерживаемой армией вежливых, усердных, никогда не проявляющих гнусную корысть приятных чернокожих уборщиков. Мне нравится по возвращении во Францию наблюдать, как объединившиеся в «свободный синдикат предприятия транспортировки багажа» носильщики на наших парижских вокзалах демонстрируют нам зрелище социальной ячейки современного общества – организованной, эффективной, здоровой. Безукоризненная чистота, предупредительность, вежливость и бескорыстие. Эти люди объединяют свою зарплату, и им удалось, когда многие уже потеряли надежду, укрепить «систему D» [54]. Носильщики парижских вокзалов не хуже чернокожих служащих Центрального вокзала Нью-Йорка или компании Pensylvania Railroads [55]. Это комплимент; скажу даже, они гораздо лучше чернокожих. Что обнадеживает. Однажды и остальные предприятия нашей страны улучшат основной ход производства и станут вести свои дела самостоятельно.

На Центральном вокзале автомобили по замысловатым пандусам подъезжают на первый этаж, к платформам отправления или в подвал, к платформам прибытия. Путешественник почти повсеместно будет передвигаться по пандусам (о, прекрасная парадная лестница, гордость кубической мощи вокзала Сен-Шарль в Марселе [56] – Шарло, поднимающийся в небо!). Внизу вестибюль довольно скромных размеров: в центре вестибюля стойка информации, своей конструкцией напоминающая круглую стойку бара; персонал столь же быстро ответит, как бармен обслужил бы. В ответ на свой вопрос о времени отправления вы получите печатное расписание. Повсюду множество билетных касс. Между уходящими в недра метро широкими коридорами или ведущими вниз или вверх пандусами расположены различные службы: лавочки товаров в дорогу, рестораны и так далее.

А где же поезда? Время от времени открывается неприметная металлическая дверь, перед которой расположены автоматические дверцы, и для проверки билетов стоят безукоризненно одетые контролеры. Вы проходите, спускаетесь по пандусу. Перед вами перрон с двумя путями. Пол вагонов находится на уровне платформы. Ну да! В Англии тоже так. Мне никогда не удавалось понять, почему во многих других странах (и в нашей тоже) пассажиры вынуждены преодолевать опасный подъем или спуск по узким ступенькам вагонов.

Толпы народу проходят туда-сюда, быстро поглощаемые перронными дверьми. Превосходные каменные плиты в любое время суток сверкают и безукоризненно чисты. Ни одной бумажки. Приезжая издалека или из suburb [57], вы мгновенно оказываетесь в самом центре Нью-Йорка. Или же отправляетесь дальше в поездах, которые тоже очень отличаются от наших.

16 Пригородные поезда