Когда сойдутся тени

Но тут Марк крикнул из воды:

— Подожди меня, Кей, вместе вернемся.

Кей пожала плечами, отошла в сторону, за деревья, присела на развилку ветвистой сосны и поглубже надвинула капюшон. Все равно ей не понять, как можно купаться в такую холодину и под таким дождем.

Самэйн стоял недалеко, на краю обрыва, в просвете деревьев, придерживая одной рукой черный, изогнутый лук, а другой бросая в рот ядра грецких орехов. Посматривая в сторону озера на купающихся, он спокойно произнес:

— Похоже, Марк втрескался в тебя по самые уши, Кей.

Кей удивленно подняла на него глаза и спросила:

— Почему ты так думаешь?

— Почему?

Самэйн бросил в рот очередную горсть орехов, помолчал и очень логично ответил:

— Потому, — усмехнулся и добавил, — Марк — хороший парень, хоть и любит иногда почудить.

Он посмотрел на облака, застывшие над озером, после снова заговорил:

— А я своих больше года не видел… Мальчишки так выросли, наверное. Я когда смотрю на твоего Грэга, сразу о сыновьях вспоминаю. О моих мальчиках. И о жене, о дочерях. Я, конечно, за них спокоен, хвала Создателю. Они далеко от войны, в мирных, южных землях. Я знаю, что с ними все в порядке. А вот они за меня переживают. Раньше я посылал из Такнааса письма родным на юг, но в Лионасе я не смогу этого делать. Сама понимаешь, какие теперь дороги с севера на юг.

Самэйн вздохнул и повернулся к Кей. В его глазах светилась тихая, добрая грусть. И Кей тоже взгрустнулось. Она вспомнила уютный, милый Желтый Дом, друзей, ореховые деревья на Зеленой улице. Все это осталось позади, далеко за лесами, холмами, низинами. За дождями и туманами. И совсем не ясно, что ждет их впереди…

Появился, наконец, мокрый Марк. Он торопливо стал натягивать на себя одежду, проговорив посиневшими губами:

— Здорово поплавал, но, кажется, замерз… Тоже здорово…

— Иди тогда к огню. Близнецы покараулят, пока мы с Лариэном искупаемся. У них хорошая жировая прослойка, холод им не страшен.

Марк усмехнулся, надел кольчугу, завязал плащ и сказал Кей:

— Пошли.

Ранним утром следующего дня маленький отряд покинул безопасные пределы леса, и перед ними открылась широкая равнина. Она простиралась далеко на северо-восток, и где-то там, на горизонте, в рассветной влажной дымке угадывались вершины холмов. Дальше, к востоку находилась трясина Наасек, а на западе — Большой Тракт и баймы.

Прямо перед путниками чернело пепелище, торчали печные трубы, остовы сгоревших деревьев, рассыпавшиеся от жара камни стен. Далеко на север, насколько хватало глаз — выжженная пустыня, пустая, мертвая, погубленная.

— Ферма Линаэна-Тэнка в долине Высокого Стебля, — негромко проговорил Самэйн.

Остальные молчали. Кей, сидевшая верхом на Дорогуше, покрепче прижала к себе маленького Грэга, скрытого широкими краями ее плаща.

— Ну, что ж, — сказал, наконец, Марк, — надо ехать дальше. К ночи просто необходимо добраться до холмов. Джейк, ты уверен, что именно этой долиной нам следует ехать?

Джейк задумчиво посмотрел на Марка слегка сощуренными глазами, сказал:

— Да. Через долину Высокого Стебля. Так указал Создатель.

— Отец, помоги нам пересечь эту долину. Мы нуждаемся в твоей охране, — попросил Марк.

— Да будет так, — отозвались воины.

И прежде чем двигаться дальше, Марк подъехал к Кей, взял ее лошадь под уздцы и сказал:

— Кей, тебе с ребенком лучше быть в фургоне. Так безопаснее.

Кей и самой хотелось спрятаться от этой изуродованной земли, которая совсем недавно была щедрой, живой и прекрасной. Девушка не решалась даже подумать о том, что стало с жителями долины Высокого Стебля — стали они баймами или погибли в огне.

Чернота заглядывала в забранное решеткой окошко фургона, тянулась непрерывной полосой, от которой невозможно было оторвать глаз. Кей невольно думала, неужели Такнаас может стать пепелищем, таким же черным и мертвым, как эта ферма?

Вдалеке послышались крики зменграхов. Грэг испуганно заплакал, вцепившись в юбку Кей, фургон тряхнуло — это возничий попытался хоть чуть-чуть увеличить скорость. Бесполезно, подумала Кей, фургон так медленно едет по пеплу.

Зашел Джейк, его лицо показалось Кей серым, словно подернутым дымкой, даже глаза стали серо-зелеными, непроницаемыми.

Он скинул капюшон, медленно сказал:

— Зменграхи заметили наш обоз.

— Почему ты так думаешь?

— Они кричат. Так они кричат только при нападении.

— Они, по-моему, всегда кричат.

— Нет, когда они просто летают, высматривая жертву, они трещат и щелкают. Я немало насмотрелся на этих тварей у пограничных стен.

Он замолчал, медленно стаскивая сапог с хромой ноги, потому вдруг поднял голову и негромко сказал:

— Жители долины погибли, не успели уйти… Или ушли не все. Их обугленные тела некому хоронить.

Сердце Кей сжалось от горя и, обернувшись к черной земле за окном, она вытерла набежавшие слезы. Смерть этих людей казалась ей такой бессмысленной, чудовищной, несправедливой. Была когда-то цветущая долина, где созревал виноград, колосилась пшеница, прогибались от плодов ветки деревьев. Где красивые женщины рождали крепких детей для сильных и храбрых мужчин. Где звучали песни и хвала Создателю.