Когда сойдутся тени

— Гзмарданум летит. Через пару минут будет здесь. Сматываем удочки…

Тут же в проеме показался гнедой конек Самэйна и мальчик. За ним хромал Джейк, медленно спускаясь по стертым ступеням.

— Но куда? — растерялась Кей.

— Идите за мной. Здесь всюду есть проходы, выберемся с помощью Создателя, — велел Марк.

Он взял повод Мураша, торопливо пояснил:

— Ориентируемся по карте из хранилища Меча. Тут, на самом деле, полно подземных переходов. Гаднаэн знал о них, он же внук того, кто открыл Дверь.

Стук лошадиных копыт взорвал тишину Храма, и она разлетелась маленькими хрустальными шариками. Яростно затрепетали языки Белого Огня. Марк на ходу поднес к ним древко потухшего факела, после передал его Сэму.

— Идем прямо, — торопливо велел и крепко взял девушку за руку.

Сэм удивленно проговорил:

— Вот она, какая Дверь. Такая… Такая странная… Как ты закрыла ее, Кей?

— Некогда рассказывать, — прервал его Марк, — еще будет время, когда уберемся отсюда…

Узкие прямоугольники проходов Кей увидела только тогда, когда вплотную подошла к стене, где находилась Дверь. В углах справа и слева проемы боковых коридоров тонули в сумраке, и заметить их было нелегко. Марк уверенно свернул направо, но Папоротник успел прошмыгнуть перед ним быстрой тенью.

— Папоротник, видимо, знает, куда надо следовать, — заметил Марк.

Сэм не выдержал, прикоснулся в поверхности Двери и тут же отдернул руку.

— Она страшно холодная, а инея на ней нет…

Ему не ответили. Джейк молчал, погрузившись в себя. Только один раз коснулся Кей и прошептал:

— Ты все правильно сделала, девочка…

Едва успели они пройти десяток шагов в узком коридоре, как пространство за их спинами задрожало от яростного рева. Казалось, что стены прохода завибрировали от безграничной злобы, сквозившей в диких звуках.

— Давайте быстрее, — поторопил Марк, — сейчас будет жарко… Спалит весь Храм, зараза…

И тут же на бугристых стенах оранжевыми пятнами заиграл отсвет огня. Сзади уже бушевало пламя, мгновенно раскаляя воздух. Заржали лошади, но эти звуки утонули в шуме пламени и в яростном вое Гзмарданума.

— Зато согреемся, — заметил Марк, — нас эта тварь уже не достанет, шея коротка. А задержится тут до восхода солнца — обратно пешком топать будет.

— Утром он уже не сможет быть драконом? — уточнила Кей.

— Да, кончилась его власть.

— Вот и хорошо, пусть походит на своих двоих, — съехидничал Сэм, — мало ему еще…

— Не болтай, — коротко ответил Джейк, посмотрел на Сэма и покачал головой.

Коридор плавно свернул, ушел вниз, и оранжевые отсветы остались позади. Немного спустившись, путники оказались около небольшой ниши с низким овальным сводом. Марк остановился, посмотрел на Кей и предложил:

— Давайте отдохнем…

— Ты отдыхай, а мы с Сэмом пройдем вперед, посмотрим, куда ведет этот проход, — медленно проговорил Джейк. В его глазах застыло странное, задумчивое выражение, и Кей вдруг поняла, что в Храме он видел видение, и оно слишком поразило его.

— Ты тоже оставайся, Кей. И коней мы оставим здесь, — добавил Джейк.

Он зажег второй факел и ушел вперед, за ним двинулся Сэм, и вскоре их фигуры скрылись за поворотом, и исчез свет от факела.

Кони фыркали, Папоротник беспокойно метался в темноте, то исчезая, то появляясь в свете единственного огня.

— Лошади нервничают, — сказала Кей, устраиваясь в нише рядом с Марком.

Она села на корточки. Пол, усыпанный какими-то мелкими, колючими осколками камней, совсем не подходил для сидения. Марк, устало закрыв глаза, велел:

— Возьми плащ с седла Мураша и постели на землю. Нам двоим так будет удобнее.

На плаще сидеть было гораздо мягче, но из нижнего коридора тянуло холодом и сыростью, и темнота туннеля казалась чужой и неуютной.

— Дорогуша молодец, — проговорил Марк, не открывая глаз, — ведет себя более-менее спокойно, учитывая, что ее не приучали к подземным туннелям.

— А Мураша приучали?

— Конечно. Всех боевых лошадей приучают к тесным, темным пространствам, так же, как и к зменграхам. Еще жеребятами. Иначе лошадь никуда не будет годна. С пугливым, шарахающимся конем тяжело работать. А Мураша я сам приучал.

Кей промолчала. Марк нащупал руку девушки, сжал ее и сказал чуть тише:

— Джейк еще в лесу фноохов сказал, что Дверь придется закрыть тебе. Я с ним не соглашался. А он оказался прав. Ты — необыкновенная девушка, Кей.

Пальцы Марка крепко и нежно сжали ее ладонь, и Кей почувствовала, как легкая дрожь пробежала у нее по коже. Лицо Марка, осунувшееся, немного печальное, казалось высеченным из бледного мрамора — так мало осталось в нем красок. Он открыл глаза, посмотрел на Кей, и глаза его были темными, как вода озера Ганул.

— Ты знаешь, Кей, — тихо сказал он, — я думал, что нет смысла говорить о любви, когда будущее неизвестно, когда страшная война пожирает земли Суэмы, когда на первом месте стоит миссия избранных. Я думал, что это слишком легкомысленно — говорить о любви в такое время…

Он замолчал, тяжело вдыхая воздух, поморщился, передвигая раненую ногу. Потом сказал с сдавленной страстью, сквозившей в каждом звуке его голоса: