Когда тайное становится явным (СИ)

Джинни, сидящая в кресле, удобно возложив стройные ноги на один из подлокотников, уже как минут двадцать задумчиво взирала на Гермиону, которая как ни в чем не бывало читала книгу по Нумерологии в соседнем кресле. Во всяком случае, делала вид, что читала. Да, она казалась весьма увлеченной своим занятием, что даже не обращала внимание на шум в гостиной, устроенный Канареечной помадкой близнецов, которой они решили угостить добрую половину факультета. Случилось это, конечно, несколько часов назад, но по гостиной все еще летали желтые перья, делая комнату похожей на внутренности подушки или какой птичник, и временами какой-либо бедолага против своей воли издавал звук, очень напоминающий птичье чириканье. Нет, конечно, это было очень забавно, как и все, что когда-либо проделывали близнецы, но Джинни крайне беспокоило, что Гермиона ничего на это не сказала, будто бы вовсе не замечала. Неужели эта девушка, игнорировавшая события реальности, которые включали в себя абсолютно противозаконное поведение близнецов, была ее подругой? Гермиона Джин Грейнджер, которую знала Джинни, давно бы отдубасила Фреда с Джорджем Конфудусом или чем покрепче, сняла бы по десять баллов с каждого, хорошенько отчитала, отобрала бы Канареечные помадки и наверняка бы еще долго распылялась перед гриффиндорцами на тему того, что покупать товар у близнецов и — чего доброго! — пробовать его может быть крайне опасно. Но Гермиона преспокойно сидела в кресле, поджав ноги, и читала.

Надо сказать, младшая Уизли уже давно стала замечать некоторые странности в поведении подруги. После небольшой ссоры с приятелями Гермиону как будто бы подменили. Постоянно полусонная, задумчивая, угрюмая, мыслями где-то далеко-далеко отсюда, будто не от мира сего, мисс Грейнджер больше напоминала Полумну, однокурсницу Джинни. При упоминании о близнецах, Гермиона отчего-то белела, потом тут же покрывалась красными пятнами, а то и вовсе убегала, ссылаясь на какие-то свои дела. Впрочем, последнее она делала и без упоминания о Фреде и Джордже. Гермиона постоянно где-то пропадала. Вечно у нее были какие-то дела, заставляющие ее срываться с места; дела, о которых она никому не говорила, даже Джинни, что та находила крайне оскорбительным, потому как привыкла ко взаимной честности и полнейшей откровенности с подругой. Когда же кто-либо пытался выведать у Гермионы, что с ней происходит, та лишь нарочито беззаботно качала головой, продолжая утверждать, что все просто отлично.

Джинни сложно было оставить это, пустив на самотек, как, вероятно, сделали Гарри с Роном, смущенные поведением подруги ничуть не меньше, но слишком озабоченные своими собственными проблемами, чтобы предпринимать в ее адрес какие-либо серьезные действия.

Девушка, перебирая в пальцах рыжую прядь, все так же не отрывая взгляд от Гермионы, думала, как же ей начать этот разговор. Наверняка он будет непростым, и от нее потребуется максимум усилий, чтобы развязать язык подруге и наконец-то все разузнать.

Выдохнув, Джинни опустила ноги на пол и слегка подалась вперед. Сейчас или никогда — так она решила. Более подходящего времени все равно не будет, а если отложить этот разговор, то можно и вовсе запустить ситуацию, что грозит быть настоящей катастрофой.

— Гермиона, — позвала она подругу.

Лицо Грейнджер, выглядывающее из-за книги, выражало крайнее удивление. Голос подруги, выдававший необычную серьезность, несвойственную большинству Уизли, насторожил ее. Пытаясь избежать того, на что так решительно была настроена мисс Уизли, Гермиона всеми силами старалась изображать будничную беззаботность.

— Да, Джин? — спросила она, будто бы они собирались мило побеседовать о платьях из журнала «Молодая ведьмочка».

— Гермиона, что происходит? Нет, не пытайся спрятаться за книгой: Нумерология тебя не спасет, — сощурив глаза, сообщила Джинни, следя за действиями подруги с внимательностью тигрицы, выслеживающей добычу.

— Не понимаю, о чем ты, — ответила староста, неохотно закрывая книгу, но все еще не желая выпускать из рук, как будто бы ощущала в ней некую поддержку.

— Нет, ты вполне понимаешь, о чем я, — возразила Джинни, и Гермиона мысленно с ней согласилась: она прекрасно понимала, к чему та ведет речь. Внутренне съежившись, Грейнджер решила придерживаться полного отрицания, как делала всегда, когда разговор опять выходил на эту скользкую тропку. Впрочем, ей слабо верилось, что в этот раз такое прокатит: Джиневра выглядела весьма решительной.

— Джинни, серьезно, ты меня настораживаешь, — выдохнула девушка, в смятении, которое было довольно проблематично скрыть, отводя взгляд.

— Неужели? — со смешком заявила Уизли, вскинув правую бровь точь-в-точь как близнецы. — Хватит строить из себя дурочку, Гермиона. Я всерьез беспокоюсь о твоем поведении в последнее время. Это все Фред с Джорджем, да? Что они на сей раз сделали?