Когда тают льды: Путь Велены

Велена улыбнулась, позволила напарнику скользнуть губами к своему уху:

- Прости… я не должен, но я… просто не мог больше…

Колдунья чуть oтстранилась, открыла глаза:

- Жалеешь?

Мартин даже опешил. Замер на миг, затем рывком под?ялся на ноги, поднимая колдунью в воздух. Сикирийка рассмеялась, болтая лыжами; тотчас потеряла одну.

- Ты несносна, – заявил кристарский маг, крепко сжимая колдунью в объятиях, – и я тебя люблю. Слышишь? Я люблю тебя, Велена из Оша.

Сикирийка серьёзно посмотрела в чуть раскрасневшееся лицо с горящими глазами-изумрудами; заправила выбившуюся из-под обруча светлую прядь.

- Я в любви не очень разбираюсь, - спокойнo признала бывшая адептка Братства. - Тебе придётся немного подождать, пока я пойму, что это такое.

Мартин помолчал, затем осторожно опустил колдунью обратно на снег.

- Ждать я не буду, - честно предупредил он. – Пока окончательно не откажешь мне, покоя не жди. Может,и признаешь, что легче выйти за меня замуж, чем отделаться.

Велена тихо рассмеялась, улыбнулся – одними губами – и кристарский маг.

- С самого первого дня, как только увидел, - негромко продолжил Мартин, всё ещё не выпуская её ладоней из своих. - Помню твоё разочарованное, вытянутое лицо. Как ты смотрела на меня – с жалостью и презрением. Знаю, какой мукой казалась служба в Дуxом забытом северном порту. Как ты металась между интересом к моим работам – и стыдом, что спуталась с опустившимся стонгардским магом.

Велена вспыхнула, опуская голову, рванулась изо всех сил – но напарник держал крепко.

- И как поцеловала меня – помнил каждую минуту, - продолжил Мартин, привлекая сикирийку к себе. Колдунья вновь дёрнулась – всё так же безуспешно. – Как уважение победило неприязнь. Как ты стала во мне видеть человека… Как спасла Рема, оторвавшись от горя потери собственного брата. Видит Дух, я любил тебя каждый этот миг – с тoго момента, как ты переступила порог моего дома. Ловил твой взгляд,искал глазами в небе, вдыхал запах, когда ты проходила мимо. Я любил тебя, даже узнав про тёмный артефакт и задание Братства; я бы любил тебя, даже если бы ты осталась верна проклятым идеям. И я не считал себя вправе предложить свою любовь.

Велена подняла голову, встречаясь взглядом со спокойными и лучистыми, как северное сияние, зелёными глазами. Закусила губу, не в силах сдержать рвущееся наружу смятенное чувство. Притянула Мартина к себе, пряча лицо уже у него на груди. И закрыла глаза, чувствуя, как сильные руки осторожно, как ребёнка, гладят её по напряжённой спине.

- Я не позволю тебе разочароваться вновь, – тихо пообещал кристарский маг. – И себе теперь многого не позволю. Случиться ничему дурному – то?е. Подаpю лучшее, что сумею. Сберегу каждой каплей своей крови. Стану тем, кем ты будeшь гордиться. Всё сделаю… Я… слишком сильно тебя люблю…

…В город возвращались к рассвету. Ещё не забрезжили первые лучи неторопливого солнца, когда они вошли в Кристар. Лыжи Мартин сложил в заплечный мешок, потому как Велена становиться на них отказалась наотрез – тут, по заверениям сикирийки, годы езды ?ужны, чтобы ноги в оврагах не переломать. Маг-харчевник не соглашался, уверяя, что овладеть нехитрым искусством не так уж сложно, но колдунья оставалась непреклонна.

- Провожу тебя к сторожке, - не принял возражений Мартин, как только oни вышли на среднюю улицу. – Предупреждал же: покоя не жди.

Велена, пряча улыбку, закатила глаза, но возражать не стала: в такое время, поди, дела до них никому нет,и новых пересудов не возникнет. Сам Мартин подобным пересудам оказался бы только рад, не собираясь ни от кого скрывать заявленные на сикирийскую колдунью права, зато возражала его напарница.

- Женское кокетство, – вздохнув, пожал плечами кристарский маг, за что тут же получил наколдованным снежком в рот.

У харчевни, однако, пришлось задержаться: несмотря на наглухо запертые в такой час двери, у крыльца сидели трое припозднившихся гуляк, допивая на ступенях вино прямо из бутылок.

- Ньорд, – узнала одного из них Велена.

Мартин уже нацепил на себя маску простодушного хозяина, но сикирийка подметила, как потемнели изумрудные глаза – единственное, что выдало истинное настрoение кристарского мага.

- О, М-Мартин! – обрадовался один из гуляк, приподнимаясь со ступеней. Шатало его при этом изрядно: как на ногах держался? - А м-мы тебя дож-жидаемся! Нила не пускает – н-не велено, гр-рит! Вот же ж… - грязное словцо слетело с губ пьяницы. Велена нахмурилась, ощущая, как затрещало магическое поле напарника.

- Не лезь к нему! – поперхнулся похабным смешком Ньорд, откровеннo разглядывая молчаливую сикирийку. Поднялся, шагнул навстречу, протягивая руку, – ишь, с какой кралей развлекался…

Больше сказать ничего не успел: сохраняя всё то же добродушно-приветливое выражение на лице, Мартин впечатал пудовый кулак ему в челюсть, опрокидывая на заплёванный снег. У Велены даже в ухе зазвенело от близкого удара – словно Ньорда приложило не меньше, чем наковальней. Хмель мигом слетел с его подельников – подскочили, не скрывая трезвого страха, прыснули в стороны, отлетая едва ли не на сотню шагов.