Когда тают миражи (СИ)

– Конечно, – скрывая недовольство в голосе, ответила марокканка. За последнюю неделю свекор принимался читать ей нотации уже третий раз.

Леонидас зашел в комнату к невестке с таким важным видом, что мог бы, пожалуй, потягаться с самим профессором Гримальди. Он уселся на застеленную кровать и бросил неодобрительный взгляд на кипу учебных пособий Жади.

– Как у тебя дела, Жади? Смотрю, ты себя совсем не жалеешь.

– Все нормально, сеньор.

– Вовсе не нормально, у тебя уже синяки под глазами от нагрузок, я же вижу. Ты ходила в клинику к Альбьери? Я хочу, чтобы твою беременность наблюдали именно там.

– Еще нет, но в ближайшее время схожу, – оправдывалась Жади.

– Не затягивай с этим! Беременность – это не шутки, нельзя так бездумно относиться к своему здоровью и здоровью ребенка. Жади, а почему бы тебе не взять академический отпуск в университете?

– Но сеньор Леонидас, я ведь еще не сдала первую сессию! – принялась спорить девушка. – На ранних сроках не дают отпуск по беременности.

– Мало ли, что там не дают. И вообще, зачем тебе медицинский? Ты скоро родишь, маленькому ребенку нужно уделять много времени и внимания, а у тебя сплошная учеба на уме. Ты могла бы в будущем поступить на юридический и учиться заочно, чтобы оставалось время на семью. Как думаешь?

– Сеньор Леонидас… – приложила руку ко лбу Жади.

– Кстати, а где твой безответственный муж? Куда он ушел после работы?

– На репетицию, я полагаю.

Леонидас еле сдержался, чтобы не выругаться при невестке.

– Упрямый мальчишка! Жади, послушай, я хочу, чтобы ты стала мне соратницей, а не противницей. Ты должна повлиять на мужа, чтобы он выбросил из головы дурацкие детские шалости.

– Он любит играть в группе, как я могу запретить ему?

– А кто говорит про запрет? У вас ведь наверняка есть разные женские хитрости, с помощью которых вы манипулируете мужчинами, вот я и призываю действовать исподволь. Человеческих просьб он не понимает, может, на хитрость поддастся.

Жади устало подперла ладонью голову: она пыталась не принимать близко к сердцу поучения свекра, но терпение не железное, и ему положен предел.

Лукас вернулся поздним вечером. Он миновал отца и поднялся к себе. Поцеловав жену и спросив, как она себя чувствует, парень почти сразу же завалился на кровать, даже не притрагиваясь к еде.

– Лукас? – тихонько позвала его Жади.

– Да, милая?

– Кажется, я начинаю понимать, почему ты был против переезда к твоему отцу. Он ужасно любит давить на людей, мне сегодня хотелось сбежать куда-нибудь далеко, когда он начал учить меня жизни!

Лукас лежал с неподвижным взглядом.

– Представляешь, уговаривал меня бросить медицинский! – продолжала возмущаться Жади. – Неужели я сама не в состоянии решить, где мне учиться и как жить? Лукас, любовь моя, прошу, давай уедем! Нам было так хорошо вдвоем, вспомни, как мы были счастливы! Ну и что, что денег было немного, зато…

– Все изменилось, Жади, – внезапно перебил ее муж. – Отец прав, мы уже не можем, как раньше, питаться одной фасолью и жить на заработки с моих концертов. Нам обоим лучше здесь: у тебя все условия для учебы, не нужно работать по дому, голова не болит о том, что есть и чем платить за квартиру. Когда родится ребенок, у нас не будет проблемы, с кем его оставить. Все складывается правильно.

– Лукас!.. – поразилась его словам Жади. – Я не верю, что ты это говоришь!

– Почему? Просто я повзрослел.

– За две недели?!

– Неважно, взрослеешь ты за два года или за два дня.

– Тогда почему, – Жади сделала паузу, – почему ты продолжаешь ходить на репетиции?

Лукас посмотрел на нее с таким выражением, словно он молит о помощи, а затем спокойно произнес:

– Это мое хобби. У человека должно быть хобби. Давай спать, Жади, я очень устал, и тебе тоже надо отдыхать.

Погасив светильник, Лукас отвернулся и закрыл глаза. Жади почувствовала, как ее душат слезы, а душевная боль отзывается болью физической где-то в районе солнечного сплетения. Она понимала, что в их жизни что-то бесповоротно изменилось, какая-то угрожающая тень нависла над молодой четой Феррас. При видимом благополучии казалось, что все летит в пропасть, и как же горько было Жади осознавать, что толчком к этому стала… ее беременность.

========== 37. Творческий кризис ==========

Дни тянулись для Лукаса издевательски медленно. Офис компании отца, дорогое черное кресло и солнечные лучи, пробивающиеся тонкими полосами сквозь жалюзи, напоминали ему без малого тюремную камеру. Совещания, контракты на экспорт, отчеты – все это заполонило его жизнь и отняло что-то очень важное. Лукас взглянул на календарь: уже середина октября, Берту с парнями уже улетели в Объединенное Королевство и сейчас начнут упорную работу по покорению музыкального рок-олимпа. Мечта – странная вещь. Прилетит, словно райская птица, поманит сладким пением, а потом взмахнет золотистым крылом – и была такова.

Вечер, и он снова идет на репетицию, только не знает, зачем. Ради чего все это – ведь его основное дело в компании Феррасов?

– Лукас! – открыла ему дверь в студию Анжела. – Ты что-то стал задерживаться, только тебя дожидаемся.