Когда тают миражи (СИ)

Эта студия была не похожа на ту, в которой Лукасу приходилось работать раньше. Гораздо более тесная, но вместе с тем по-странному уютная в своем легком бардаке, она полностью отражала характер хозяйки.

– Да так, на работе… запара, извини, – смущенно проговорил Лукас. – Что у нас сегодня?

– Я говорила ребятам, что надо сделать новый альбом, – непринужденно начала девушка. – Есть кое-какие идеи.

– Баллады? Серьезно? – скептически вскинул брови барабанщик.

– Баллады? – растерялся Лукас.

– Баллады, – довольно кивнула Анжела. – Мы, конечно, крутые ребята, но кто сказал, что крутые ребята не поют баллад?

– Вроде это само собой подразумевается, – удивился гитарист.

– Глупые стереотипы, – поморщила нос девушка. – Лукас, помнишь мелодию, которую ты играл на фестивале в перерыве? Можешь сейчас ее наиграть?

– Зачем?.. – насторожился тот.

– Просто возьми гитару и играй, черт тебя побери!

Лукас послушно зажал струны пальцами левой руки, правой же начал извлекать ноты уже позабытой музыки. Анжела запела в непривычно женственной для себя манере, периодически давая указания музыкантам, где нужно добавить ударных, а где вступает бас:

Не смотри на мое лицо,Оно не скажет обо мне и половины…Постепенно участники группы начали проникаться идеей романтичных баллад и приходили к выводу, что в целом это звучит неплохо и свежо, и вполне годится для передышки между «крышесносными» композициями. Все, кроме Лукаса, который во время очередного прогона песни встал, положил гитару на стойку и направился к выходу, не говоря никому ни слова.

– Парень, ты куда? – окликнули его, но Лукас не отвечал.

– Погодите-ка, сеньор, – перегородила ему дорогу Анжела, – не потрудитесь ли объяснить, куда вы так срываетесь, словно вас не один десяток москитов укусил?

Однако, близко взглянув на подчиненного, она отказалась от своего саркастичного тона и не стала препятствовать его уходу.

– Что-то мы не въехали, что произошло, Анжела? – удивлялись присутствующие.

– Я сделала неправильную ставку, – загадочно произнесла девушка, стоя перед пустыми дверями. – Если я все правильно поняла, скоро в группе будет минус один человек.

В доме Феррасов никто не спал, хотя часы показывали время уже за полночь. Вся семья стояла на ушах: Лукас до сих пор не вернулся. Леонидас ходил взад-вперед по гостиной, бушевал и грозился выпороть «безответственного щенка», как только тот переступит порог дома. Далва причитала и молилась всем святым, чтобы с ее мальчиком ничего не случилось на опасных улицах Рио. Жади стояла на балконе, опершись на перила, ее грудь тяжело вздымалась от учащенного дыхания, а на лице застыла непередаваемая смесь тревоги и ощущения безысходности.

Вскоре на ночном проулке, ведущем к воротам особняка, показался заблудший сын и муж. Он шел неспешным шагом, засунув руки в карманы брюк, и был полностью погружен в свои мысли.

– Лукас! – выкрикнула прямо с балкона Жади.

От ее голоса парень вздрогнул, остановился и поднял виноватые глаза наверх. Их взгляды пересеклись на несколько мгновений. Жади с ужасом заметила, что ее муж изменился. Будто это и не Лукас вовсе – тело то же, но душу подменили. Если бы Диогу был жив, она решила бы, что видит его вместо своего возлюбленного.

Лукас проследовал в дом. Леонидас сразу же набросился на сына с возмущенными криками:

– Где тебя носит, Лукас?!

– Я просто прогулялся пешком, – как ни в чем не бывало ответил тот.

– Прогулялся?! – чуть не поперхнулся Феррас-старший. – Посмотри на часы, любитель прогулок! У тебя беременная жена вся извелась, ты отца скоро доведешь до инфаркта своими выходками! Мне что, запирать тебя на ключ, чтобы ты не шатался где ни попадя?

– Лукас, сынок! Мы так переживали! – всплеснула руками Далва.

– Я, наверное, пойду спать, – рассеянно сказал Лукас и зашагал по лестнице.

– Ты не будешь есть? – поразилась служанка.

– Я не голоден, Далва, – послышалось сверху.

– Ты видела, Далва?! – театрально воздел руку Леонидас. – Я так скоро поседею!

– Сеньор Леонидас, – прищурила глаза Далва, – раньше Лукас не был таким, до знакомства с Жади.

– Да, да, я знаю, – вытер лоб платком мужчина. – Я недаром был против этой затеи с браком, но ты видишь, как все повернулось. Я не могу позволить своему внуку расти как попало, за кулисами второсортного питейного заведения. Пусть уж лучше будут у меня на виду оба.

– Жади?.. – Лукас зашел в спальню со стуком.

Жади сидела на стуле спиной к нему, выпрямившись, и не двигалась.

– Жади, что случилось?

– Лукас, я устала, – тихо проговорила она.

– Конечно, уже поздно, давай ложиться спать.

– Ты не понял, Лукас. Я устала от тебя.

– Что?.. Но что я…

– Лукас, – Жади развернулась к нему лицом, – скажи честно: ты разлюбил меня?

– Это невозможно! – Лукаса чрезвычайно задел ее вопрос. – Жади, ты знаешь, что я люблю тебя, только тебя, с самого первого дня нашей встречи.