Когда терпение лопнуло

К приходу невзрачного пузатого Тарновского в папке лежало почти два десятка купюр. Казарцева не знала, куда себя деть, психовала так, точно это она напихала в банкомат фальшивок, и настал час расплаты. Вика затаилась в своем углу и все поправляла «хвост»: то на одно плечо его положит, то на другое, то на палец накрутит, то теми же пальцами начнет расчесывать. Тарновский прибыл со своим замом, крупным, «породистым», как называла его Марианка молодым мужиком по фамилии Черников, они вытряхнули из папки фальшивки и с четверть часа только и делали, что разглядывали их со всех сторон. Казарцева очнулась, снова накричала на Вику, и та принялась скармливать машинке наличку, работа снова закипела. Слышался только чудесный шорох, машинке все нравилось, писк более не повторялся.

– Неплохо, – Тарновский сгреб фальшивки в папку и погладил свою лысину, – восемнадцать штук. Какой банкомат?

– Восемьсот шестнадцатый, – выпалила Казарцева, – из подземного перехода от торгового центра «Акварель» к парковке.

Тарновский многозначительно наморщил лоб, Черников неотрывно смотрел на папку с подделками.

– Там в прошлом году накладку сняли, – сказал он, – из-под клавиатуры вытащили.

– Было дело, – Тарновский размышлял вслух, – место явно проклятое, как говорится. Думаю, тут штук пять или шесть порезали. Давайте посчитаем.

Он вытянулся через стол за калькулятором, принялся нажимать кнопки.

– Допустим, шесть умножить на пять получается тридцать тысяч. Режем каждую деньгу на, – он уставился в потолок, – ну, на восемь частей каждую, хотя тут больше. Клеим скотчем из сорока восьми кусков к примеру, десять купюр…

– И каждая подлинная, – встряла Казарцева, – в смысле, для банкомата подлинная.

– Без разницы, какой банкомат, – заявил Черников, – валидатор такую купюру пропустит. Он же ее не сканирует, а определенные параметры защиты считывает, и они в наличии, только вразнобой.

– Итого полтинник, – Тарновский повернул к собеседникам калькулятор, – двадцать штук чистой прибыли…

– Зачем это, какой смысл? – спросила Рита. Она смотрела на фальшивки, и те казались ей обычными фантиками, вроде тех, что Соловьева мечет вокруг себя, точно икру. Черников хмуро глянул на Риту.

– Банкомат принимает их за настоящие и зачисляет на любую карту, которую укажет мошенник, – нехотя сказал он. – А потом с нее можно снять настоящие, или снимет подельник.

– Но можно же отследить, на чье имя выпущена та карта, – встряла Казарцева. Черников повернулся к ней.

– Можно. Но если перевести на карту оператора сотовой связи, то эти карты процессинг не видит, осуществляет операцию по переводу и все.

– Как просто, – вздохнула Казарцева и сняла очки.

– Ну, да, как и все гениальное. – Черников отвернулся.

– А сколько всего разрезали и склеили? – подала голос Вика. Казарцева замахала на нее бланками, Черников и Тарновский переглянулись.

– Да кто ж его знает, лапочка, – улыбнулся начальник СБ, – может, десять, а может, двадцать пять. Расходы только на скотч и амортизацию ножниц…

– Трудозатраты еще, – фыркнул Черников.

Безопасники поднялись, Тарновский посерьезнел и вытащил мобильник.

– По регламенту, – бросил он Казарцевой, – как положено. Жду звонка.

Они утопали прочь, Казарцева с Викой быстро обработали остатки налички от инкассации. Рита копировала третью пачку сводок и уже едва держалась на ногах. Кружилась голова, свет периодически мерк перед глазами, появился противный кашель. Казарцева то и дело посматривала на нее, потом подошла и захлопнула крышку принтера.

– Рита, ты нам живая и здоровая нужна, – она буквально отобрала сводки, – еще не хватало из-за какой-то дуры убиваться. Пошли чай пить.

Расположились за тем же столом, только уже пустым. Вика в своем углу стучала по клавишам, вносила в отчет номера фальшивок и делала описание по шаблону. Казарцева подвинула Рите печенье на тарелочке и коробку с зефиром.

– На обед не ходила, с самого утра тут сидишь. Ешь, быстро! – потребовала она.

Ничего вкуснее этого печенья Рита, казалось, в жизни не ела. Обед давно прошел, завтрак был в семь утра, часы показывали половину пятого. Вика протянула Казарцевой распечатку, та принялась читать текст. Рита невольно видела содержимое.

– Номинал… защитная нить в наличии, водяные знаки присутствуют, подлинность более пятидесяти процентов… Так, это пойдет, это тоже… Способ создания… – Казарцева задумчиво глянула на Вику, что уже тянулась расческой к челке, – способ создания. Не типографский, а какой тогда? Надо что-то указать.

Чай творил чудеса, круги пред глазами пропали, думалось быстрее и веселее, что ли.

– Может, механический? – предложила Рита свой вариант. – Они же разрезаны и склеены. Купюры собрали, как конструктор.

Казарцева отложила отчет, постучала ногтем по столу.

– Пиши механический, – скомандовала она Вике, – пусть сами разбираются.

– Защитная через «а» пишется, – не удержалась Рита, – «номинал» через «о». И после «м» надо «и» поставить. Еще тут запятая пропущена, и тут.