Когда терпение лопнуло

Рита глянула в крохотные, точно полные болотной жижи глазки. Соловьевская рожа пошла пятнами.

– Потом, я сказала…

– Наталья Анатольевна, какие именно должностные обязанности я грубо не выполнила?

Соловьева вдруг успокоилась, откинулась на спинку кресла и занялась бумагами. Перебирала их лениво, крутила отдельные листы в руках, почесала коленку. Посмотрела в стенку рядом с головой Риты и проговорила лениво-разочарованно:

– Господи, с какими же дураками приходится работать. Ну что за люди: ни мозгов, ни воспитания. Детка, – она выпятила губы, – это же просто как грабли, но я объясню, если сама сообразить не можешь. Твое однократное некачественное исполнение служебных обязанностей – это не вовремя сданная статистика для комплаенс.

Соловьева подхватила со стола недоеденный пончик на шуршащей гофрированной бумажке, укусила шоколадный бок, обсыпая стол крошками. Рита смотрела в окно, стараясь разглядеть в ветках химеру, но та куда-то подевалась. То ли совершенно слилась с осенним пейзажем, то ли улетела-таки в свой Париж, увязалась за стаей перелетных птиц и была такова.

– Как ты знаешь, выплата премии – это право организации, а не ее обязанность, на это есть бюджет. Если тебе интересно, то я перераспределила фонд, отдала Анне твою премию, – Соловьева смачно доедала пончик, жирные крошки падали на отчет и копии сводок. – Это справедливо, согласись, она же работала и не подвела меня, сделала все верно и в срок. И потом, у нее дети, двое, ей тяжело. Впрочем, тебе не понять. Не нравится – увольняйся, я тебя не держу.

Обертка от пончика полетела на пол, Соловьева принялась быстро перебирать бумаги. Рита оторвалась от созерцания пейзажа, что был сейчас ее безопасным местом, особенно вон тот клен, еще не совсем облетевший, с роскошной желто-лимонной шевелюрой. Так было и в прошлом году, и в позапрошлом, и три года назад, и семь лет, в ее первый рабочий день в этом банке. Увольняйся, значит…

Вопросов более не оставалось, Рита вышла из кабинета, встретилась взглядом с Иркой. Непонятно, слышала та или нет разговор с Соловьевой, но поняла, что случилось что-то нехорошее. Со своего места подскакивала Юлька – ей слышно было хуже всех, махала Рите. Анька с коровьей улыбкой пялилась в свой мобильник и на Риту не обращала внимания. А у той иных мыслей не было, кроме одной – послать все куда подальше и уйти, прямо сейчас, куда угодно, хоть к черту на рога, в любую задницу этого мира, лишь бы отсюда, лишь бы прекратился этот кошмар и дома (а дома-то как раз нет, не считать же домом вонючий клоповник!), и на работе, и в жизни. Да и ее тоже, считай, нет, так, форма существования белковой материи…

– Это еще что такое? – визг в спину отрезвил. Ирка выпрямилась, Юлька вскочила, Рита обернулась. На пороге подпрыгивала Соловьева, махала распечатками, «гнездо» на голове у нее съехало на затылок, мелкие зеленые глазки пучились совершенно по-жабьи.

– Это что, спрашиваю? Ты издеваешься надо мной! – Соловьева пихнула бумаги Рите в руки. – Что ты притащила…

– Вы просили расшифровку по статьям отчета, здесь вся информация…

– Информация? – завизжала Соловьева. – Ты бестолочь, я тебе сказала, что сделать? Обоснование своих данных, а ты приперла мне черт знает что! Где ты нашла эту макулатуру, чем ты занималась все это время?

Бумаги полетели Рите в лицо, он отшатнулась и едва не сшибла Ирку. Та буквально выросла позади, помогла отбить атаку. Соловьева попятилась, замахала кулачками, затопала ногами точно «солнечный» ребенок на приеме у невролога:

– Мне нужно обоснование, а не это… – она принялась топтаться по рассыпанным сводкам, – я сама, что ли, буду цифры сверять? Ты должна показать мне, откуда взялась каждая цифра, каждая! Чего тут непонятного! Ты вообще меня понимаешь, ты русский язык понимаешь? А вот я не понимаю, что ты тут делаешь, за что тебе зарплату платят!

Соловьева отбежала к столу, смахнула на пол копии и Ритины пометки. Все разлетелось по кабинету, прибежала Юлька и принялась подбирать их. Ирка не отставала, попутно пнула хорошенько сунувшуюся помочь Аньку, та охнула и отползла с глаз долой. Рита подняла с пола первую попавшуюся сводку, расправила ее.

– Это и есть расшифровка, – Рита в упор глядела на Соловьеву, поражаясь, как спокойно и уверенно звучит голос, – возможно, вы не в курсе, но сведения для отчетов берутся из первичных документов. То есть из тех, что оформляются в момент инцидента или по выявлении операционного риска. Все они есть в отчете, там несколько столбцов…

Соловьева подскочила к Рите, запрыгала перед ней, захлопала в ладони буквально перед носом. От начальницы разило соей, шоколадом и тестом, точно пончик пригорел или долго ждал своей очереди, когда его купят.

– Я знаю откуда берутся сведения! – Соловьева скакала конем, не забывая прихлопывать. – И ты мне не указывай! Я десять лет на руководящей должности, я еще не таких нахалок обламывала…

– Вы бы слова выбирали, – подала голос Ирка, – вы на работе, в коллективе, а не в кабаке. Если не нравится исполнение, то будьте добры отдавать распоряжения в письменном виде.