Когда терпение лопнуло

Она видела краем глаза распечатку, ошибки так и бросались в глаза. Казарцева подвинула ей лист, дала ручку, и Рита через несколько минут отдала Вике распечатку с поправками. Та шустро внесла изменения и дорвалась-таки расческой до челки.

– Спасибо большое, – Рита собрала посуду, – я помою.

– Иди, вкалывай, – Казарцева забрала у нее чашку. – Если останешься после шести, то предупреди охрану. Надеюсь, тебе хватит ума не совершать этот подвиг?

Ну как тут без подвига – она успела скопировать сводки только за половину месяца, надо, как минимум, доделать январь и хотя бы часть февраля, чтобы завтра было что сунуть Соловьевой в зубы. Хоть что-то, но Рита чувствовал, что не успевает. Казарцева покачала головой.

– Может, ее скоро уберут от вас? Покомандует и пойдет на повышение, – предположила она. Рита улыбнулась и побрела к принтеру. Может, и уберут, но крови их она попьет от души, всю выдавит, до последней капельки.

Принтер гудел, лампы тоже гудели, свет резал глаза. Казарцева и Вика давно ушли, оставив Риту одну среди шкафов, папок и опечатанных сейфов. Страха не было, наоборот – она чувствовала себя спокойно, безопасно и уверенно, как в хорошей крепости. В углах подвала мелькали подозрительные тени, одна даже скользнула по потолку. То ли показалось, то ли души прежних владельцев здания слетелись в хранилище в надежде урвать хоть толику запертых здесь неисчислимых богатств – настоящих и фальшивых. Прошлогодний январь благополучно подошел к концу, начался февраль, Рита отложила копии и смахнула локтем оригиналы сводок, присела на корточки, подбирая бумаги.

– Вы есть в этом списке? – грянуло над головой. Сердце остановилось, кровь же, наоборот, рванула по венам с удвоенной скоростью, в ушах зашумело. Перед глазами маячило что-то белое с мятыми краями и несколькими строчками по центру. Рита пришла в себя – это неслышно подошел охранник, уже другой, тоже здоровый дядька средних лет, он сурово щурился и сверлили Риту взглядом.

– В списке? – спросила она, чтобы хоть что-то сказать. «В списке живых или мертвых?», – шевельнулась и сразу уползла прочь неуместная мысль.

– В списке тех, кто может находиться на охраняемом объекте после двадцати одного часа в рабочие дни, а также в выходные, – отчеканил охранник.

Уже девять вечера, оказывается! Она и не заметила, так торопилась закончить хоть часть работы.

– Можно мне еще полчасика, пожалуйста!

Охранник покачал головой.

– Инструкция, – уже мягче сказал он, – прошу меня понять. – Он оглядел Риту и улыбнулся:

– Идите домой, работа не волк. Поздно уже.

Не волк, конечно, фиг ее догонишь, или как там эта пословица заканчивается. Но пришлось-таки выметаться прочь. Рита сложила распечатки на своем столе и вышла под мелкий дождь. Постояла, удивляясь, какой свежий и чистый сегодня воздух, и побрела, обходя лужи, в свое провонявшее корвалолом и старостью жилище.

За две недели привыкла, тухлый запах уже не раздражал, Рита его почти не замечала. Только входя с улицы, чувствовала пару минут, потом он исчезал, вернее, не до него становилось. Каждый вечер начинался и заканчивался одинаково: сведением баланса и подсчетами, сколько можно потратить до зарплаты. До нее – аллилуйя! – оставалось меньше суток, Рита решила нормально поужинать на оставшиеся и утром почти в хорошем настроении шла в банк. Не испортил утро и соловьевский визг: так она то ли мотивировала коллектив, то ли пыталась сравнять его с землей. Анька мышкой сидела в своем углу и ждала, когда фонтан заткнется. Его хватило примерно на четверть часа, Соловьева почесала растрепанное гнездо на макушке и вызвала Аньку к себе. Та мухой полетела на зов, Юлька плюнула ей вслед, из-за неплотно прикрытой двери донеслось:

– Наталья Анатольевна, вы так похудели!

– Правда? – чисто по-девичьи обрадовалась Соловьева. – Я вчера не ужинала, неужели так заметно?

– Конечно! – от души старалась Анька, к голосам добавился странный шелест и потрескивание, точно Анька собственноручно измеряла начальственные объемы, – Вот здесь платье висит, и здесь, вы просто не видите. Вчера так не было!

– Это диабет, – вполголоса сказала Ирка. – от него тоже худеют, в зависимости от формы болезни. Зуб даю, это диабет, столько конфет жрать…

Юлька фыркнула, не особо скрываясь, дверь в кабинет распахнулась. Вышла Анька и, ни на кого не глядя, умотала выполнять поручения руководства. За жрачкой пошла, проще говоря. На пороге показалась «похудевшая» Соловьева, натянула «гнездо» чуть ли не на нос, уперла руки в бока.

– Рабочий день с девяти, – выдала она голосом свиноматки на грани опороса, – какого хрена вы уже полчаса пинаете балду? Я за вас работать буду?

Юлька демонстративно вытащила термометр, принялась активно трясти им, поминутно поглядывая на шкалу с делениями. Ирка вышла, прихватив косметичку, Рита быстро пошла следом.