Когда уйдешь

Дядя Володя ее услышал. Леля затаила дыхание осознавая, кто это пришел и что бояться нечего. С тех пор, как он какое-то время жил у них девочка перестала его шугаться, но неприязнь все же осталась. Мысли о том, чем он занимается с ее мамой вызывала в ней прилив тревоги и отвращения. Она запустила ноги в тапочки, но открывать дверь не спешила.

– Мамы нет! – крикнула она из кухни.

– Так я это, того, Аленка, тебе принес кой чего.

Через секунду она стояла у двери и открывала щеколду. В дверях показался высокий сутулый мужчина с обвисшим лицом. Интересно, сколько ему лет? Мама выглядит гораздо старше тети Наташи, однако они ровесницы. Дядя Володя по возрасту кажется близок к Вадиму Максимовичу, ее преподавателю историю, а тому уже под шестьдесят. Первым делом она посмотрела на его руки – пустые.

– Кхе-кхе. – закашлял он в проходе. Девочка рядом с ним казалась маленькой фарфоровой кружкой поставленной рядом с закоптелой чугунной кастрюлей. От дяди Володи воняло старый перегаром вперемешку с недавно выпитым крепким спиртным. Леля вспомнила, как две недели назад сделала три глотка водки и поморщилась. Ее вкус и вкус пьяной рвоты до сих пор иногда мерещился ей по утрам. Она посмотрела на него снизу-вверх, мужчина перевел взгляд за ее плече.

– Я войду? – спросил он и на последней согласной его голос дрогнул или он просто подавился своей слюной.

– А что вы?.. – она посмотрела на его карманы, может он снова даст ей денег? – Снова хотите у нас остаться?

– Остаться? Кхе-кхе. Ну ты чего зайка-попрыгайка? Баба Зина, просто того, это – спит. Вот я и думаю, кхе-кхе, дай загляну к тебе.

Леля поморщилась, когда он снова назвал ее этим дурацким прозвищем. Ему явно хотелось войти вовнутрь и ее это забеспокоило. Она вспомнила, как нервно он дышал, когда впервые остался у них дома и заметила, что и в этот раз дыхание его звучит точно так же.

– Вы хотели мне что-то дать?

– Да-да. Хотел. Хочу. Кхе-кхе.

Он взял ее за плечи и отодвинул в сторону. Леля задрожала и в этот момент хотела выскочить в подъезд, но не успела она сделать рывка, как он прикрыл дверь и щелкнул дверной замок. Это было совсем не то чувство, когда она была под властью рук того парня. Как он сказал его зовут? Андрея. Нет, теперь она точно знала, что в тот момент боялась не его. Ей захотелось снова оказаться в его объятиях, таких теплых, надежных. Ей не то, что не было в них страшно, там она чувствовала себя в безопасности. А теперь от страха у нее тряслись коленки. Ну зачем она открыла ему дверь? Неужели ее так легко обмануть просто сказав, что что-то ей принесли? Дядя Володя мерзко улыбнулся.

– Боишься меня зайка-попрыгайка?

– Не называйте меня так! – крикнула она, а голос ее дрожал.

– Пошли что ли в комнату пройдем. Не будем же мы стоять в прихожей, а? Я тебе там кой чего покажу.

Леля с сомнением посмотрела на него, а потом на ручку двери, размышляя успеет ли она выскочить так быстро, чтобы он ее не поймал. Ручища у него были просто огромные. Но в конце концов, если бы он хотел с ней что-нибудь сделать у него давно было на это сотни возможностей. Однако, это не давало повода доверять взрослому мужчине, который в данный момент пытался заманить ребенка в комнату чтобы «что-то» ей показать. В ее комнату…

– Я…я не знаю – Леля растерялась, а потом к ней пришел план побега, очередная диверсия, – Ладно, хорошо…

Он пропустил ее вперед, а сам пошел следом. Она встала у шкафа, сжимая свои ладони, чтобы не выдать дрожь, а дядя Володя вальяжно развалился на мамином диване. У него было очень мерзкое, довольное собой лицо.

– Что? – спросила девочка, поймав на себе его взгляд.

Он полез в карман и вскоре рядом с ним лежала кучка помятых тысячных купюр. Леля остолбенела и выпучила на него свои глаза.

– Откуда..?

– Так это, работаю же я. Чай не дурак, не нахлебник там какой, а?

– И что вы хотели… дать мне денег?

На секунду она почувствовала себя виноватой в том, что снова плохо подумала об этом человеке. Всего на секунду.

– Дать? Кхе-кхе. Скорее предложить, зайка-попрыгайка.

– Предложить?

– Мать-то тебе денег не дает, я знаю. А девочкам надо себе, это, того – что-нибудь покупать-то. Вот я тебе и буду давать, вместо нее-то. А мне много не надо, Аленка. Я тебя портить не собираюсь. Кхе-кхе. Ты там у меня на коленочках посиди, ножки мне свои подставь, чтобы я погладить их мог. Баба Зина, у нее хоть, и квартира хорошая, а денег я ей не дам! Так-то! Цена этой старухе три копейки, да и матери твои тоже…

От этих слов Лелино лицо превратилось в камень. Как всегда, когда ей очень страшно, тревожно или оно ровным счетом не выражало ничего.

– Ну чего-скажешь-то? Я тебя силой заставлять не хочу, а мог бы. Матери твоей, глядишь-то, дело до тебя нет никакого. Она бы и сама согласилась тебя продать, я думаю. За бутылку водки-то. А я тебе предлагаю, и деньга не маленькая.

Ее грудь начала тяжело дышать, в кровь выбросился адреналин. Она кинулась бежать и даже успела выскочить в подъезд, но не лестнице он ее поймал, скрутив руки за спиной.

– Отпусти меня, грязный ублюдок! Я скорее умру, чем еще раз возьму от тебя денег!