Когда уходит печаль

– Да-да! У нас тут есть одна усадьба старинная, местная достопримечательность. Сейчас там музей, конечно, а раньше она принадлежала семье помещика Назарова. Они вам, случайно, не родственники? – лукаво улыбнулась женщина.

– Нет, к сожалению. У меня нет в вашем городе родственников. Впрочем, как и в любом другом. Никого больше нет. Я одна.

– Ох, простите, пожалуйста! – откликнулась на печаль, прозвучавшую в Любином голосе, Анна Михайловна. – Я повела себя нетактично!

– Но вы же не знали! – заметила разумная Люба. – Спасибо, Анна Михайловна! Я могу идти в свой номер?

– Разумеется! Лифт там, – напомнила администраторша взмахом руки.

– А лестница?

– Лестница рядом с лифтом.

– Прекрасно!

Люба, ни разу в жизни не пользовавшаяся лифтами, страшилась их, а потому, даже не сделав попытки нажать на круглую красную кнопочку, сразу направилась к лестнице.

Номер оказался светлым и очень уютным. Человеку, привыкшему к совсем другим покоям, это пространство казалось просто роскошным. Вид из окна тоже впечатлял. Любиному взору открылась прекрасная широкая аллея, усаженная благородными тополями, блестевшая за ней река и полукруглый мост вдали, сверкающий на солнце. Где-то слева от гостиницы – Люба прижалась носом к стеклу – проходила и улица, на которой стоял дом Глеба, но отсюда её было не видать. «Ничего, не всё сразу», – подумала девушка и принялась разбирать вещи. Это занятие, впрочем, не доставило ей много хлопот, ведь сколько у неё было тех вещей? Кот наплакал! Одно платье, одна пара брюк, две белые рубашки, старенький свитерок, не менее старая куртка-пуховик, ещё мамина, по одной паре обуви на каждый сезон – вот и всё её богатство. Да и к чему ей обширный гардероб в дорожной жизни? Только лишняя помеха, бессмысленная и непрактичная. Однако теперь о вещах придётся позаботиться, особенно о тёплых, памятуя о грядущих холодах…

С огромным, ни с чем не сравнимым удовольствием, Люба приняла душ – она, которая привыкла мыться в вагонном туалете или, в лучшем случае, в душевой штабного вагона, если таковая была в составе. Долго-долго она стояла под струями тёплой воды, блаженно улыбаясь и думая о том, что в жизни внедорожной, несомненно, есть свои радости.

С не меньшим наслаждением она высушила и уложила свои густые волосы. Фен нашёлся тут же, в роскошной ванной комнате, в ящичке под зеркалом, и какое-то время Люба ещё постояла перед этим зеркалом, с особенным чувством вглядываясь в своё лицо. Сейчас, отвлечённая от других лиц, она могла оценить эту нежную гладкую кожу, высокий лоб, выразительные светлые глаза – беспристрастно и пристально, будто со стороны, как оценивал бы художник свою натурщицу. И пришла к выводу, что модель вполне заслуживает внимания. Не было в Любином характере ни притворства, ни лукавства перед самой собой, не было также и ложной стыдливости, рождённой закомплексованностью. Глаза её видели правду, какой бы ни хотела она казаться под воздействием чувств.

Оделась Любаша быстро, и напоследок ещё раз с удовольствием огляделась вокруг. Целых семь дней ей предстояло провести в этом прекрасном жилище, и эта мысль наполнила её восторгом. Лёгкой летящей походкой она вышла из номера, пробежалась до первого этажа, улыбнулась седому швейцару, выскочила из двери на улицу – и ахнула! Перед отелем нетерпеливо и звонко постукивал копытами по мостовой конь – чёрный, как уголёк, и такой же горячий. Ноздри его раздувались, жилы на шее буграми перекатывались, и во всём его облике чувствовалась страсть, неподвластная и незнакомая людям. Жеребца держала за поводок девушка, высокая и гибкая, как стебелёк, и с такими же иссиня-чёрными волосами, как окрас её питомца. В ней было что-то нерусское и тем привлекательное, а тёмно-шоколадные глаза смотрели прямо на Любу.

– Здравствуйте, – откликнулась улыбкой на её внимание Люба. – Это ваш конь?

– Мой, – согласилась незнакомка чуть хрипловатым голосом.

– А можно его погладить?

– Можно.

Люба смело сделала шаг вперёд. Жеребец фыркнул, встряхнулся, а потом замер, словно разрешая прикоснуться к себе. Люба провела рукой по его гриве, ощутив её шелковистость и в то же время жёсткость, и заглянула в умные блестящие глаза.

– Как его зовут?

– Эскандер.

– Как красиво! И сам он такой красивый! Просто дух захватывает! Вы знаете, – простодушно призналась Люба, – я ведь в первый раз настоящую лошадь вижу. Раньше только на картинках видала.

– Не может быть! – поразилась брюнетка.

– Однако это правда.

– А я с двух лет с лошадьми. Вот сколько себя помню, всегда они рядом были. Или подо мной, – незнакомка улыбнулась. – Меня Залина зовут. А тебя?

– А я Люба.

– А приходи, Люба, к нам.

– Куда к вам?

– В конный театр. Мы уже несколько дней здесь. Гастролируем!

– Значит, мне повезло! – обрадовалась девушка. – Я сама только сегодня приехала! А вы надолго здесь?

– Ещё семь дней.

– А я семь ночей, – рассмеялась Люба, кивая на отель. – В «Звезде» остановилась.

– И мы! Вот так совпадение, правда?

– Удачное совпадение!