Когда уходит земной полубог

В голубом золочёном кафтане, ярком жёлтом жилете, в коричневых штанишках из лионского бархата, шёлковых чулках и в башмаках на высоких красных каблуках (всем было ведомо, что такие носил сам великий король Людовик XIV) барон был неотразим. Софии-Шарлотте померещилось, что с приходом Левенвольда в мрачную сырую гостиную (и здесь тоже капало с потолков) ворвался слепящий солнечный луч.

То же померещилось и её подружке Юлиане.

   — Ах, как он хорош, ваше величество! — Юлиана томно закатывала голубенькие глазки. — Даже не верится, что в таком захолустье может обретаться такой версальский талант!

Эти всхлипы подружки были Софии-Шарлотте особенно приятны, она ясно видела, что во время визита сей Талант смотрел только на неё, а никак не на дорогую Юлию.

   — От его взгляда у меня даже мурашки по спине пробежали... — словно подслушала её мысль Юлиана. — Все твердят, Софи, что барон самый опасный обольститель в Санкт-Петербурге.

«Да не на тебя он смотрел, не на тебя!» — всё ликовало в Софии-Шарлотте. Впрочем, подруге она постаралась и вида не подать, только плечами повела:

   — Не понимаю, отчего этот щёголь пожаловал в наш нищий дом? Ведь здесь он ничего не найдёт, кроме пьяного с утра царевича.

   — Что вы, ваше высочество! Здесь он может сорвать две самые прекрасные розы! — Чем-чем, а скромностью Юлиана никогда не отличалась.

В отличие от этих несносных русских вельмож, которые ежели посещали кронпринцессу, так только по какой-нибудь крайней нужде (так, бывало, заезжал адмирал Апраксин, который всё не мог поделить с царевичем дачные огороды), барон ни о чём не просил, всем был доволен и визитировал дам, казалось, только затем, чтобы получить удовольствие от их общества. Более того, он сказался человеком обязательным и надёжным: обещал достать к столу свежие цитроны — и на другой же день его лакей доставил корзинку с фруктами (накануне. Вечером барон жестоко обыграл в фараон купца-португальца), поклялся найти хороших музыкантов — и в конце недели в гостиной Софии-Шарлотты играли уже музыканты голштинского посланника Басевича (имевшего очень большие и дальние интересы при русском дворе).

Но особливо поразил барон кронпринцессу и её подружку тем, что всего за неделю починил протекавшую крышу. Сколько раз кронпринцесса подступала к мужу насчёт крыши с самой решительной рекламацией, но Алексей только рукой махал: отстань, сейчас мне не до крыши. В последнее время царевич, казалось, стал безразличным ко всему на свете, замышляя какой-то свой великий прожект. Тогда она пожаловалась на протекающие потолки своему могущественному тестю. Пётр обещал прислать мастеров, но всё забывал об этой мелочи в беспрестанном круговороте государственных дел. Только Екатерине Алексеевне кронпринцесса челом не била: ведала, как насмешливо соберёт жирную складочку меж чёрных бровей новоявленная царица, наобещает, но ничего не сделает, а за спиной ещё съязвит: «Вот она, знатная бестолочь!» Глубоким женским инстинктом чувствовала София-Шарлотта ненависть к себе, разъедавшую душу царицы: ещё бы, её дети будут прямыми соперниками детей Екатерины! В прошлом году, когда она ждала ребёнка, Екатерина всё поглядывала на её живот и накануне родов прислала вдруг трёх своих фрейлин, во главе с этой злючкой, княжной Ржевской, якобы для помощи при родах государыне-царевне. Но София-Шарлотта сразу их раскусила, построив логическую цепь (недаром она была ученицей самого Лейбница!). И постулаты явились точные. Постулат первый: коли у неё родится мальчик, не видать дочкам Екатерины — Анне и Елизавете — царского трона. Постулат второй: царица боится, что ежели кронпринцесса родит девочку, то немки-фрейлины могут подменить её каким-либо мальчонкой, дабы «порадовать» Петра мужским продолжением династии.

Принцесса устроила тогда скандал Алексею, и царевич обещал поговорить с отцом, и, похоже, поговорил, потому как явился из царского дворца бледный и угрюмый и неделю после того пил водку. И ничего не переменилось — Ржевскую с товарками от неё не убрали.

Так и рожала свою Наталью пред очами надзирательниц царицы.

Впрочем, то, что кронпринцесса родила дочь, а не сына, царицу несказанно обрадовало. Екатерина даже написала собственноручное поздравление. Да вот незадача: ныне София-Шарлотта опять на сносях. Правда, и Екатерина на сей раз не отстала, тоже ходит с брюхом. И обе ждут мальчиков. Так что никому нет дела до текущей крыши!

А вот Левенвольду в починке крыши был прямой интерес. Барон быстро нанял артель кровельщиков, сам привёл их во дворец наследника, не поленился даже самолично подняться на крышу.

— Не упадите, барон! — тревожилась стоявшая во дворе Юлиана. Завидев её, барон небрежно опёрся одной рукой о печную трубу, другой сорвал шляпу, украшенную голубым фазаньим пером.

«Ох, сорвётся!» — ёкнуло сердце у Софии-Шарлотты, выбежавшей на крыльцо. Однако барон стоял крепко.

   — Мартовский кот, да и только! — открыто восхищалась им Юлиана, глядя, как барон ловко прошёл по коньку крыши и скользнул на чердак.

   — Не кот, а целый котище! Мур-Мур! — промурлыкала вдруг София-Шарлотта.