Когда улыбнется Ганеш

В Хайдерабаде есть что посмотреть. Небольшой холм неподалеку от Чар-Минара венчает роскошный дворец наваба Викар уль-Умра, построенный в конпе прошлого века. Это пышное, но маловыразительное сооружение в европейском стиле, называемое Фалканумой, битком набито сокровищами разных эпох, вывезенными из многих стран. Даже мраморные ступени Фалканумы доставлены сюда из Европы. Посетителей в Фалкануму не пускают — надо подать прошение и получить специальное разрешение. А вот в бывший дворец наваба Саларджанта, превращенный в музей, можно пройти, как обычно, купив билет. Не счесть замечательных произведений искусства и здесь. На стенах — и Боттичелли, и Рубенс, и многие другие великие мастера Европы и Азии. Старинные иранские миниатюры, древние рукописи, бесконечное множество скульптур. Кишан обратил мое внимание на мраморную «Ребекку под вуалью» и на высокомерно откинувшегося Мефистофеля, который с другой стороны оказался смиренно потупившей голову Маргаритой, Толпы хайдерабадцев бродят по музею с утра до вечера — из итальянского зала в китайский, из немецкого в индийский. Но больше всего народу во дворе музея, у веранды, где установлены огромные средневековые часы. Все с нетерпением ждут, когда откроется верхняя дверца и выскочит фигурка с молоточком — отбить положенное время.

Усталого человека с узкими черными усами, сидящего за заваленным бумагами столом, зовут Ченна Редди. Он — главный редактор газеты «Декан кроникл», самой популярной в Андхра-Прадеше. Редди протянул мне пачку читательских писем:

— Это сегодняшняя почта — только та, что связана с ростом цен. Читатель у нас активный, без работы нас не оставляет…

У мистера Редди 15 репортеров, а всего в газете работает 60 человек. Она выходит на английском и телугу.

— Тираж издания на телугу растет, — заметил хозяин. — Нынешнее правительство штата призывает использовать в качестве официального языка телугу, начиная с дистриктского уровня. Так что стараемся. Английских пишущих машинок давно не покупаем.

— Кто ваш читатель? — задал я прямой вопрос Ченну Редди.

— В основном это представитель среднего класса, — ответил он. Помолчав, пояснил: высшего среднего класса, который ездит на заработки в арабские страны, а потом покупает земельные участки по новым, поднявшимся ценам. Но и интеллигенция нас тоже читает. Это все касается английского издания, его тираж составляет 60 тысяч экземпляров. А вот тираж на телугу — 20 тысяч — предназначен совсем для другого люда.

Осмотрев типографию, мы с Кишаном вышли на улицу. Шел дождь, и за его пеленой вдали мерцали огни многоэтажных башен.

Бангалор. Откуда взялись эти причудливые скалы и горы из круглых глыб? Будто только что прошел по зеленой равнине гигантский самосвал и рассыпал там и тут гигантскую гальку, обронил куски великаньей щебенки. Трудно представить, что это — так называемые останцы, что время миллионы и миллионы лет сравнивало здесь с землей огромный горный массив и все еще не справилось со своей чудовищной работой. Иногда камни-рыбы, камни-птицы, камни-шары плотно окружены добротными избами и ветхими хижинами придорожных деревень, иногда они тяжело нависают над залитой солнцем лентой шоссе, небрежно брошенной на изумрудный ковер посевов.

Где-то здесь любил охотиться в одиночку раджа Вира Баллала Райя. Однажды его, голодного и злого после неудачной охоты, приютила на ночлег и накормила необыкновенно вкусными бобами старая крестьянка. С тех незапамятных времен несколько соломенных хижин и получили название «Бенгалуру», что значило «Деревня вареных бобов». Это имя и получил город, заложенный в 1537 году махараджей Кемпе Говда. Правда, сегодня слово «Бенгалуру» применяют лишь ревнители языка каннада и иногда советские картографы. В Дели, например, этого слова просто не поймут. Да и в Карнатаке люди, говорящие по-английски, называют свою столицу «Бангалор».

Бангалор начинается сразу, стремительно подчиняет вас своему быстрому ритму, и через несколько минут вы уже не удивляетесь европейскому лоску улиц, соразмерности образующих их домов, гармоническому сочетанию стилей различных эпох, внутреннему единству белых индусских храмов с богами на крышах, колонн классического ампира и взметнувшихся к небу современных башен. Как и во многих индийских городах, здесь на каждом шагу встречаешь проявления самых различных укладов и религий, острые социальные контрасты. И все же слово «разноликий» не подходит к Бангалору. Профиль его определенен и характерен.

Трехмиллионный город, несмотря на свои размеры, компактен, наряден, хорошо ухожен. Нищих не видно. В толпе много оживленной, красивой молодежи, отмеченной печатью относительного достатка. Улицы запружены легковыми и грузовыми автомобилями, минитакси, встречаются, как и в Мадрасе, и в Дели, двухколесные пролетки-тонги, запряженные лошадьми. Но движется все это куда более упорядоченно и спокойно, чем в других индийских городах.