Она была самой смешливой и открытой. Спасала меня от кошмаров, пробираясь в комнату, когда становилось особенно одиноко. Это не запрещалось - все-таки наши “воспитатели” хотели, чтобы, ворвавшись в реальный мир, мы не вели себя как дикари, что никогда не знали простого, человеческого общения.
И Анка погибла первой.
Но в моих воспоминаниях она все еще оставалась той девчонкой на сказочном пляже. Светловолосой, сероглазой и бесстрашной.
Самой лучшей подругой на свете.
И воспитатель в тот день у моря, стоя на фоне бушующей стихии, сказал: “Если провести в воде две-три минуты, то вы уже не будете чувствовать холода. Привыкнете к ее температуре”.
И мы безоговорочно верили, конечно. Скидывали шорты и футболки, бежали навстречу волнам в простеньких детских купальниках, смешных и нелепых, разукрашенных какими-то мультяшными персонажами. Мы бросались в воду с радостными визгами, использовали любую возможность отвлечься от реальности стерильных белых коридоров, куда нам все равно пришлось бы вернуться.
Только много позже я узнала, что на морском дне еще за пять месяцев до этого “радостного” купания обнаружили древние руины.
Воспитатели хотели посмотреть, как этот камень будет с нами взаимодействовать. Заговорит ли он? Как воспримут это наши неокрепшие умы? Что он нам покажет? Другие миры? Может, поделится знаниями или тайными историями о своем великом прошлом?
Выживем ли мы после первого столкновения с существом бесконечно древним, озлобленным и одиноким?
К счастью, камень не заговорил с нами. Анка могла бы погибнуть именно в тот момент, на пике собственной радости, но мироздание ее пощадило. Уж не знаю, кто тогда за нами наблюдал: Саджа или ее сестра, но у кого-то из них хватило милосердия для кучки детей.
Не уверена, жалела ли я об этом или нет. Умереть счастливым и беспечным? Или одиноким и сломленным спустя пятнадцать лет?
Для Анки, возможно, я бы пожелала именно первое.
Забывшись, я ушла под воду и хлебнула порядочно солено-горькой влаги. Соль сжала горло тошнотворной судорогой, и рваный кашель чуть не вывернул меня наизнанку, выдернул из мгновений прошлого и безжалостно бросил в реальный мир, где я была привязана к Карлосу и меня тащили вперед, буквально на себе.
Воспоминания померкли и смазались, размытые накатывающими волнами. Все было таким далеким и неправдоподобным сейчас, что я четко могла проговорить только дурацкое правило про холодную воду.
Побултыхайся в ней достаточно долго - и ты привыкнешь. Вода будет казаться теплой.
А вот и нет.
По крайне мере на этой планете ничего такого не случилось, и море вокруг явно не было заточено под законы обычной человеческой вселенной, где мы все привыкли жить.
От холода меня вовсю колотило, а каждое движение отдавалось болью в спине и плечах. Соль медленно проникала в раны, заставляя меня стискивать зубы и молча терпеть, ведь сделать ничего не выйдет, пока мы не окажемся на берегу.
Карлос двигался, как машина. Пожалуй, его бы не смог остановить даже выстрел из крупнокалиберной пушки, и я этому малодушно радовалась, потому что плыть самостоятельно уже почти не осталось сил. Руки и ноги налились невыносимой тяжестью, тянули вниз, как и промокшая насквозь одежда, превратившаяся из защиты в неподъемный груз.
- Давай, Оттавия, - рычал Карлос, - мы почти на месте.
Что-то коснулось ноги - и я застыла, парализованная накатившим ужасом.
- Карлос...
- Не останавливайся, - прошипел он. - Пока что этим тварям не до нас.
Он кивком указал куда-то влево, где из воды поднималось нечто, похожее на бело-серый тонкий каркас. Я не сразу поняла, что это - часть скелета, а бурые разводы - это кровь и полосы мяса, которые все еще не обглодали местные хищники.
Скелет тянулся и тянулся вперед - в погибшем существе было не меньше пятидесяти ярдов длины, и в моей голове никак не укладывалась мысль, как оно вообще оказалось здесь. Сбилось с пути? Было ранено и искало убежище? Или нечто - мощное голодное и неуправляемое - притащило добычу, чтобы разобраться с ней позже?
Я с трудом сглотнула, представив, какого размера должен быть хищник, чтобы уничтожить такого гиганта. Судя по следам зубов на скелете и здоровенным брешам в костях - он мог спокойно проглотить нас и даже не заметить этого.
Карлос неумолимо тянул меня за собой, тащил дальше, и я покорно подчинилась, отвернувшись от жуткого пиршества, бурлившего вокруг колоссальной туши.
Когда до ступеней оставалось всего несколько гребков, я почувствовала под собой твердую опору. Но стоило только встать в полный рост, как коленки подкосились и я плюхнулась в воду, погрузившись с головой.
Карлос не церемонился. Ухватил меня за шкирку, поставил на ноги и от души встряхнул; а в его глазах плеснулась такая усталость и решимость, что я, вцепившись в его руку, упрямо зашагала вперед.
- Надеюсь, все наши вещи не накрылись, - севшим голосом прохрипела я.
- Рюкзаки не пропускают воду, - Карлос подтянул меня ближе к себе и, подхватив за пояс, чуть ли не забросил на торчавшую из воды ступень. - С одеждой хуже, к сожалению.