Когда упадут звёзды

– Ни черта ты мне не должен! Я с тобой. Я не позволю тебе ехать туда в одиночку.

Я знаю, что он сейчас не горит желанием выгонять меня из своей машины. Иначе он бы сопротивлялся намного сильнее. Броуди до упора нажал на педаль газа, и мы двинулись в путь в полной тишине. Броуди спокойно рулил, а я тем временем написал Лиле сообщение, что мы с Броуди поехали в небольшой поход, чтобы отпраздновать окончание нашей школы.

– Хочешь, мы поговорим об этом?

– Нет. Я уже очень жалею, что рассказал тебе правду.

Он был тогда очень пьян и обкурен и мог едва связать два слова вместе, когда рассказал мне об этом, но было понятно, что ему уже очень давно хотелось выговориться. Он слишком долго держал все это в себе. Теперь он хочет жестко отомстить; но я не могу позволить ему так поступить с собой. Он ведь окажется в тюрьме. Я этого не допущу. У меня всего лишь есть несколько часов на то, чтобы постараться помочь ему придумать план хоть немного получше. План, который не включает в себя прямой выстрел в голову его мучителю.

– Дядя Джуд! – мило улыбнулся и помахал мне Ноа, когда я зашел в сарай. Броуди недовольно смерил меня хмурым взглядом, но я просто проигнорировал его.

– Привет, Ноа!

Он быстро подбежал ко мне и выставил вперед свой кулачок. Я ударил своими покрытыми шрамами костяшками о его маленькую милую ручку. Нежно, чтобы ему совсем не было больно. Его улыбка стала еще шире – удары кулаком вроде как превратились в нашу с ним общую фишку.

– Как дела у твоей Хейли? – спросил его я.

– Хорошо. Ей подарили милую собаку. А еще она нарисовала мой портрет. Я тоже нарисовал портрет для дедушки. Он сказал, от этого он теперь даже лучше себя чувствует.

– Сколько у тебя классных талантов! Ты еще и художник?

Он с важным видом мне кивнул:

– Ага. Я очень хорошо и красиво рисую. – Я сдержал смех. – Ты приехал, чтобы бить моего папочку?

Звучит очень соблазнительно.

– Нет. Я приехал просто с ним поговорить.

Ноа с минуту серьезно посмотрел на меня, а потом одобрительно кивнул и побежал за черно-белой бордер-колли.

– Бастер! Иди ко мне!

– Если хочешь со мной подраться, то тебе придется подождать, – сказал мне Броуди.

Мы вышли из его сарая, краем глаза следя за быстрым Ноа, который уже вовсю бегал по полю за собакой.

– Я не хочу с тобой драться.

– Не надо рассказывать мне эти сказки, – сказал он. – Ты же действительно считаешь, что я украл то, что принадлежит только тебе.

– Так и есть. Лила всегда была только моей.

– Раз ты так сильно ее любил, то надо было остаться здесь с ней, а не сбегать от нее непонятно куда и зачем. Хотя нет, не надо было. Без тебя ей и правда было гораздо лучше.

Я крепко стиснул челюсти и услышал скрип своих собственных зубов. Броуди всегда был такой сволочью, но, спутавшись с Лилой, он превзошел самого себя. Это он во всем был виноват.

– Когда я просил тебя позаботиться о ней, то я не имел в виду «переспи с ней»! – Даже теперь, спустя много лет, его предательство резало меня ножом прямо по сердцу. – Ты был мне как родной брат. Я доверял тебе! Как ты мог так со мной поступить?

– Ты. Все. Просрал. Сам! – Он сильно ткнул в меня пальцем. – И виноват во всем только ты и никто другой!

– Зачем тебе на самом деле Лила? Вокруг тебя столько девушек, почему ты выбрал ее? – сквозь зубы проговорил я сердито.

– Ты сломал ее, а мне пришлось подбирать все кусочки. Не тебе, а мне! Я люблю Лилу не меньше, чем ты. Еще задолго до того, как все это произошло, она всегда была нашей лучшей подругой. И если ты видишь, как человек, которого ты очень любишь, страдает, то хочется как-то облегчить ему эти страдания. Ты должен это знать и понимать. Ты же всегда мнил себя настоящим героем.

– Да пошел ты! Уже позабыл, сколько раз я раньше прикрывал твою задницу? Забыл Одессу?[11]

– Я не просил тебя ехать тогда со мной в Одессу. И я сам как-нибудь бы справился и без тебя. Я все контролировал!

Я громко засмеялся: