Когда упадут звёзды

Поздравляю тебя с твоим восемнадцатилетием!

Не твоя,

Лила

Закрыв глаза, я откинул голову на изголовье кровати и потер рукой свое сердце, чтобы успокоить боль.

Неужели нельзя было попробовать все объяснить мне это до того, как стало уже слишком поздно? Я бы понял ее. Я бы смог все исправить и доказать ей, что готов быть рядом с ней всегда и в любой ситуации. Где бы я ни находился, в Техасе, или в Калифорнии, я бы нашел правильный способ сделать так, чтобы Лила оставалась неотъемлемой частью моей жизни. Но теперь, когда она облила ужасной грязью годы нашей дружбы, я не уверен, что готов ее простить.

Она что, и правда думает, что пара приятных слов и несколько старых фотографий как-то поменяют эту ситуацию? Чего она ждет от меня?

Мои раздумья прервал мой телефон, завибрировавший у меня в кармане. Я достал его и прочитал очередное входящее сообщение.

Кайли:

Привет, Д, не хочешь прийти?

Родителей нет дома.

Иными словами, это означало: «Давай займемся сексом».

Я ответил ей и отложил телефон в сторону на прикроватную тумбочку. Последующие сообщения я просто проигнорировал. Все эти девушки ничего для меня не значили, я с самого начала давал им это понять. Мне не нужна была девушка. Я не собираюсь ни с кем всерьез встречаться. Когда Эшли поняла, что я никогда искренне ее не полюблю, она забыла обо мне, и я с облегчением выдохнул, когда она начала встречаться с каким-то взрослым парнем из колледжа.

Что касается Кайли, то ей парень был не нужен. Ей просто нравится секс, поэтому с ней в этом смысле мне было намного проще.

Я перечитал письмо Лилы еще три раза, вновь как следует рассмотрел все наши совместные фотографии и перечитал все ее подписи к ним. Я читал, пока не запомнил каждое, даже незначительное, слово наизусть.

«Не твоя», – написала она мне.

В этом она сильно ошибается. Она всегда была моей, и какое-то время я тоже принадлежал только ей. Но она была слишком слепа, чтобы увидеть то, что было прямо у нее перед глазами. Она кинула мою любовь мне в лицо так же, как когда-то кинула мне в лицо мою футбольную джерси, и ушла. Я сделал все что мог, чтобы поддержать ее, но что я получил от нее взамен? Пинок под зад. По крайней мере, так это и ощущалось.

Она не просто ранила мою гордость. Она растоптала ногами мое сердце.

Что же ты наделала, Бунтарка.

В дверь громко постучали, и я быстро спрятал свой альбом под матрас. Дверь резко распахнулась. В дверном проеме с недовольным видом стоял мой папа. Он зашел в комнату, и я сразу понял, что сейчас речь пойдет о моих словах за ужином.

Черт, сейчас начнется. Инициатива наказуема.

– Что такое? – Я взял с тумбочки маленький теннисный мячик, бросил его о стену, поймал в воздухе и бросил его еще раз. Бросил. Поймал. Бросил. Поймал.

– Что это сейчас только что было за столом? – спросил он, окинув внимательным взглядом мои спортивные кубки и медали.

Мама опять поставила их на самое видное место. Я все пытался тихо от них избавиться и убрать в коробку на чердак, но, словно по мановению волшебной палочки, они вновь появлялись и стояли в моей комнате.

– Я просто заступился за своего брата. – Я продолжил кидать мячик о стену и ловить его всего одной рукой.

– Смотри на меня, когда я с тобой говорю.

Со вздохом я поймал мяч, поднялся со своей кровати и встал к нему лицом. В комнате нас было только двое, но мне вдруг стало очень тесно, будто здесь и сейчас находилась целая толпа. Почему-то не хватало немного пространства и воздуха, чтобы спокойно дышать.

– Ты должен быть примером для своих младших братьев. Я ожидал от тебя большего, Джуд. Подрывать мой родительский авторитет за столом – непозволительно.

Он скрестил руки на своей широкой груди, несомненно, ожидая, что я начну извиняться перед ним. Я повторил его позу и посмотрел прямо на него. Я не жалею о том, что сказал за ужином, и извиняться не собираюсь.

– Твои братья очень уважают тебя, Джуд. Если бы ты встал на мою сторону, Гидеон точно прислушался бы к тебе.

Смешно. Гидеон никогда не был моим ярым фанатом. Сомневаюсь, что он когда-либо прислушивался к моим словам или брал с меня какой-то пример. В этом-то и было дело. Мой брат не должен повторять за мной. Мы с Гидеоном – полные противоположности абсолютно во всем, и пускай мы с ним никогда не были сильно близки, он все-таки мой брат, и я всегда и везде буду защищать его.

– Он будет играть в футбол. А ты поможешь ему немного поработать над его игрой, – твердо сказал мне папа не терпящим возражений тоном.

Скептически усмехнувшись, я покачал головой:

– Я просто тебя не понимаю. Почему тебе так необходимо, чтобы он тоже обязательно играл в футбол?

– Потому что у него есть талант. У него большие способности от природы, как и у тебя.