Когда упадут звёзды

– Не хочешь сейчас поехать ко мне, посмотреть на новых мустангов? – спросил он у Ноа. Мы уже шли по парковке, и я крепко держала Ноа за руку, чтобы он ненароком не бросился под чью-нибудь машину. – А потом можем сходить и поесть твои любимые тако с грудинкой.

– Хочу! – Ноа заулыбался, но улыбка тут же сползла с его лица, и он нахмурил брови. – Мамочка тоже очень любит тако. Можно она тоже пойдет вместе с нами?

– Я всегда рад видеть твою маму. Лила, поедешь вместе с нами?

– Ну пожалуйста!

Ноа смотрел на меня с такой неугасаемый надеждой в глазах, что я просто не могла никак отказать ему. Тем более Броуди и так уже разрушил все мои дальнейшие планы на совместные выходные для нас с Ноа. Да, расписание наших родительских обязанностей в последнее время слишком уж часто меняется.

– Ну хорошо, почему бы и нет.

Ноа наградил меня счастливой и милой улыбкой, а затем обратился к Броуди:

– Папочка!

– Что такое, дружище?

– Почему ты никогда не целуешь мамочку?

Я застонала. Опять это началось. В последнее время Ноа прямо-таки зациклился на этом.

– Я боюсь, что тогда она ударит меня по лицу.

– Ты же ведь ничего не боишься! – фыркнул Ноа. – Ты ростом в три метра, и тебя не берет ни одна пуля!

Я еле удержалась от того, чтобы не закатить свои глаза. Броуди всегда рассказывает Ноа всякие небылицы, и наш сын беспрекословно верит каждому его слову. Конечно, ведь в его глазах папа всегда герой.

– Я боюсь только одного в этой жизни: твоей мамочки.

Ноа громко захихикал и похлопал себя по ноге, будто услышал самую смешную на всем свете шутку.

– А ты просто попробуй! – Он покосился на меня. – Может быть, она тебя вовсе и не ударит.

– Может быть, когда-нибудь и попробую, дружище, может быть.

Броуди открыл для него заднюю дверь своего пикапа и закинул рюкзак Ноа внутрь. Мы принялись терпеливо ждать, пока Ноа сам залезет в машину. Машина была высокой, а он сам – таким крохотным, но он всегда настаивает на том, чтобы делать все самостоятельно, и очень сильно злится, когда мы порываемся ему хоть немного помочь.

Я уже большой, хмыкает он в ответ.

Клянусь, что его первыми словами была именно эта фраза: «я сам». Что, в свою очередь, означало, что мы всегда делаем все в десять раз медленнее, чем могли бы на самом деле. Я молчала, пока Броуди пристегивал Ноа к сиденью, и подала свой голос только тогда, когда он закрыл дверь и ребенок не смог бы меня услышать:

– Хватит навязывать ему разные идеи, – тихо сказала я. Хоть дверь в машину и была закрыта, но наши дети всегда умудряются услышать больше, чем мы сами думаем.

– Это его собственные идеи.

– Ты должен всегда ставить его на место! Он хочет, чтобы мы были одной семьей. – Я внимательно взглянула на Ноа, играющего в игрушки на детском планшете. – Мы должны всегда честно объяснить ему, что мы с тобой уже никогда не будем вместе. Не только сейчас, но и вообще никогда в будущем.

– Во-первых, у нас с тобой есть наш ребенок. И так будет всегда. Так что все равно мы семья. И не важно, спишь ты в моей постели или нет, я всегда и постоянно буду присутствовать в твоей жизни и в жизни Ноа. Я никуда от тебя не денусь, Лила. Я буду рядом, потому что ты мать моего ребенка и потому что мы с тобой дружим, мать твою, уже целых двадцать лет. Когда это уже дойдет до твоей башки, – он постучал своим указательным пальцем по моему виску, – я с вами всерьез и надолго!

Я никуда не денусь. Я поняла его намек, который крылся в этих словах. Броуди был со мной рядом, а вот Джуд – нет.

– Тебе пора двигаться вперед, Ли.

Я всплеснула руками:

– Да что с вами такое со всеми сегодня? Я двигаюсь вперед!

– Двигаешься, говоришь?

– Да!

– Так когда ты в последний раз с кем-то спала?

Я моментально перешла в свою защиту и сложила нервно руки на груди.

– В жизни, помимо секса, есть и много других важных вещей. Я очень занята. У меня свой бизнес и маленький сын, которого надо воспитывать и уделять много внимания. В общем… Я очень занята!

– Вот это да. – Он подался вдруг назад, положив свою руку на сердце. Я закатила глаза в ответ на это актерство. – Ты что, реально ни с кем больше не была с тех самых пор, как мы с тобой переспали?

– Ага, и теперь посмотри, чем это для нас закончилось!

В его глазах промелькнула вспыхнувшая обида, но он быстро спрятал ее, и его лицо резко ожесточилось.

– Может быть, все пошло и не совсем по плану, но я не променял бы это ни на что другое в своей жизни!

– Я это знаю.

Мне сразу же стало очень стыдно. Лучшее, что я сделала пока в этой жизни, – это дала жизнь Ноа, а из Броуди вышел очень хороший отец. Он проявил себя с самой лучшей стороны и всегда оказывает нашему сыну всю необходимую поддержку. Для меня это действительно очень много значит.

– Я не это имела в виду…

– Это. Но тебе и в самом деле повезло: меня невозможно обидеть.

Это была неправда. Под озорной улыбкой и показной бравадой скрывается очень чувствительная натура Броуди.

– У тебя слишком большое эго, чтобы на все обижаться, – подыграла ему я, пытаясь разрядить натянутую обстановку.

– И не только эго. У меня очень мощные банки и огромный член!