Когда уже никто не мог помочь

Из-за долгов предприятия, выросших на 9 миллионов рублей за две недели антикризисного управления, была возбуждена доследственная проверка[35], которую инициировал интересант. С этого момента на протяжении полутора лет почти не было периодов, когда бы по нам не велось одной-двух проверок или уголовных дел.

Тем не менее, я предпринимал попытки найти точки соприкосновения с интересантом и согласовать дорожную карту, которая устраивала бы всех, в первую очередь кредиторов. У него была неплохо организована работа производства на внучатых предприятиях, нам было необходимо закрыть долги перед бюджетом. Интересант был человеком разумным, и мы приближались к согласию на каждой встрече. Но после того, как мы расставались, его помощница кружила ему мозг и убеждала в его же собственном величии и неуязвимости. Она была самым настоящим серым кардиналом. Она вредила нашим планам. Но её вред, наносимый нашим с ним отношениям, не шёл ни в какое сравнение с тем, какой вред она нанесла команде самого интересанта. Его группа развалилась у нас на глазах.

Однажды помощница от имени интересанта направила канцлеру Германии Герхарду Шрёдеру открытое письмо-покаяние, в котором было извинение за то, что интересант руководил заводом, на котором во время войны выпускались легендарные «Катюши»[36], унёсшие большое количество жизней немецких солдат. Вы сами можете себе представить какую реакцию в нашем обществе вызвала эта публикация. Нам оставалось только усилить её и выжать максимум из этой ошибки.

Другим серым кардиналом стал депутат, который не хотел видеть среди конкурентов в своём округе нашего интересанта. Он пригласил меня с партнёром к себе в офис, достал наличные и практически оплатил наш полугодовой бюджет работы со СМИ. Это исключало возможность самостоятельной PR-стратегии, но давало нам шанс не только отбиваться от атак интересанта в медийном пространстве, но и вести с ним полноценную PR-войну.

Точек соприкосновения с интересантом стало меньше, а со временем не стало вообще.

В результате полугодового противостояния в суде нами было подтверждено право собственности на здания и сооружения завода, оборудование и персонал были возвращены, оборотные средства в размере 120 миллионов рублей поставлены под контроль, объем производства восстановлен до уровня докризисного периода. По результатам работы антикризисной команды с 1999 по 2000 годы заводом было выплачено 60 миллионов рублей налогов.

После завершения баталий, в период стабильной плановой работы завода нас посетила дочь моего партнёра и предложила поставку жизненно важных комплектующих для предприятия с отсрочкой платежа. Оплату за комплектующие и своё вознаграждение она была намерена получать в виде взаиморасчёта, приобретая нашу технику всего лишь с десятипроцентной скидкой. Это было очень привлекательное предложение от человека из близкого круга. Так как мы испытывали дефицит свободных денежных средств, мы конечно же согласились.

На поверку все оказалось не совсем так. А если быть более точным, то всё пошло совсем не так. Дама получила контакты наших ключевых поставщиков, влезла посредником на наши линии, подняла цены на комплектующие, по сравнению с тем периодом, когда мы работали напрямую. В дополнение ко всему нарушилась ритмичность поставок, начались простои в производстве.

Я пригласил давнишнего друга своего партнёра и посоветовался с ним, как было бы правильно поступить в сложившейся ситуации. Друг сказал, что обо всём надо сообщить партнёру, и тот быстро поставит дочь на место.

Забегая вперёд, отмечу, что это был самый «дорогой» и самый неправильный совет, который я получал в своей жизни.

Я так и сделал: пригласил предпринимательницу, попросил партнёра поприсутствовать на этой встрече, изложил все факты, подкреплённые документами и нашим соглашением, посчитал убытки, нанесённые нам её деятельностью, и попросил учесть эту сумму в дальнейших взаиморасчётах. Она сказала, что всё поняла и ушла.

С этого момента начались такие «боевые действия», что никому не пожелаешь.

Дочь присела на ухо моему (теперь уже бывшему) партнёру, а её сожитель приступил к активизации прокуратуры. Война разгоралась, и останавливать её в планы ближайшего окружения моего бывшего партнёра не входило.

Знающие люди удивились моему невежеству. Они сообщили, что ни один человек, который попал в немилость этой дамы, не закончил хорошо. Ещё в бытность губернатора мой бывший партнёр «перекусывал» всех, кто позволял себе высказаться против его дочери, как спички, а потом втаптывал в грязь, пока полностью не уничтожал их репутацию. Мне настоятельно рекомендовали собрать вещи и покинуть область. Но я уже не мог уехать: моя мама тяжело заболела.

Интересант, ещё недавно казавшийся опаснейшим оппонентом, превратился в очень милого человека по сравнению с моим бывшим партнёром, его дочерью и её сожителем.