Когда в Чертовке утонуло солнце (СИ)

— Ещё хитрее, чем ты думаешь. Я-то, к примеру, своей волей молчу, а прочие молчат, даже выбора не имея.

— Ты это про что? Кто прочие? Иржи? Командор? Пан Майер? Пан Кабурек?

— Да все, Макс. Все, — устало откинулась в кресле девушка, делая ещё несколько глотков из кружки. — У них свободы выбора нет, потому что они этому миру принадлежат от рождения. У нас с тобой — есть. Но если этой свободой неправильно распоряжаться, то вреда выйдет куда больше, чем пользы.

— Ты про потерянные годы, здоровье и вот это вот всё прочее?

— А, тебя пан Майер тоже стращал? — улыбнулась Хеленка. — Ну, в общем-то, в какой-то мере он прав.

— Это же вопрос восполнения сил, разве нет?

— Не только. Это ещё и вопрос баланса и гармонии. Вы, ночные стражники — как слоны в посудной лавке. Лишь бы тыкать, рубить и стрелять.

— У нас работа такая, — насупился Макс.

— Знаю, — махнула рукой девушка. — Просто работаете вы грубо и топорно. А те, кто дёргает за ниточки из-за кулис, делает это с куда большей искусностью и хитроумием.

— И много тут таких «кукловодов»?

— Хватает. Ты думал, в сказку попал? Сплошь живая вода, единороги и пир горой?

— Ничего я такого не думал. Особенно после встречи с ламией.

— Мои поздравления, кстати.

— Спасибо.

— Что живой остался.

— Ааа…

— Прожора тебя не взяла. Ламия тоже. Даже интересно посмотреть, что дальше предложат, — заметила девушка, рассеянно играя со змеёй. Та медным шнуром скользила и перевивалась между её пальцев.

— Не понял?

— Да всё ты понял. Не пытайся казаться глупее, чем есть на самом деле.

— Это с чего вдруг такое внимание у кого-то к моей скромной персоне?

— Ох и скромник нашёлся! — хихикнула ведьмочка, протягивая руку и выпуская змею на стол. Та осторожно свернулась между передними лапами кота, будто собираясь спать.

— Если я правильно понял, из нашего мира в этот попадают не так уж редко.

— Это-то да. Но здесь, в Золотой Праге, нас таких в данный момент всего двое. Ты да я. Моя персона глаза не мозолит, я в сторонке, в тенёчке. А ты — весь на виду.

— Предлагаешь подать в отставку и засесть у тестя на мельнице муку молоть? — хмыкнул Максим. Хеленка как-то странно посмотрела на него, потом медленно сказала:

— Во-первых, отставку тебе до выслуги лет не дадут. Даже по ранениям. Даже по увечьям. Будешь служить, пока не отслужишь.

— Это сколько?

— Тридцать лет и три года.

— Очень смешно.

— Так я и не шучу.

— Мне дворянский титул ни к чему.

— А тебя никто и не спрашивает, что там тебе к чему. Закон есть закон.

— Всё-то ты знаешь.

— Ну, всё-таки пятнадцать лет.

— У нас, кстати, прошло тринадцать. Я из две тысячи двадцать четвёртого.

— Это особого значения не имеет, — пожала плечами Хеленка. — Ты мог бы быть хоть из девяностых двадцатого века. А я — из девятнадцатого. Прецеденты случались.

— Верю, — кивнул парень. — А что про «во-вторых»?

— Во-вторых, — степенно начала девушка, — тебя и на мельнице в покое не оставят. Даже хуже. Когда вы с ночными стражниками, добраться до тебя лично не так-то просто. А после случившегося с ламией желающие повысят осторожность и будут крепко думать, как половчее это сделать. Ты им как маленький камушек в ботинке — идти можно, но жутко раздражает. А я хочу, — глаза Хеленки блеснули зелёным огнём, — чтобы ты стал каменюкой. Которая им ноги отдавит.

— Спасибо на добром слове, — усмехнулся парень. — А тебе что с того?

— Мне с того интерес прямой: если солнце из Чертовки не поднимется, то в скором времени на улицы Золотой Праги опустится настоящая тьма. Не та мгла, с которой вы сражаетесь сейчас. А тьма. Понимаешь?

— Не очень.

— Представь: никакого рассвета, никакого заката, никакого дня. Ни солнца, ни луны, ни месяца, ни звёзд. Только тьма. И, само собой, полагающееся к ней безумие страха. Ты представляешь, что способен натворить перепуганный до смерти человек? Да и не человек тоже?

Макс почувствовал, как по спине забегали мурашки. Ведьма, будто поняв это, одобрительно кивнула:

— А когда такие вот перепуганные заварят на городских улицах кровавую кашу, когда всё окончательно выйдет из-под контроля — тут-то и явятся «спасители». Солнце на небо вернут. Виновных — ведьм, алхимиков, мистиков, магов, астрологов… в общем, всех, до кого только руки дойдут — пристроят, куда следует. Хорошо ещё, если в живых оставят. А вас, ночную вахту, ликвидируют за ненадобностью. Потому что не справились с работой. Не удержали порядок и власть. Понимаешь теперь, что к чему?

Парень прикусил нижнюю губу, поглядел по сторонам. Комната выглядела уютной и совершенно безопасной; в окна, выходящие на Олений ров, заглядывал молодой месяц в окружении звёздочек. Кот и змея на столе спали, огонь в очаге попригас, и над кружками уже не поднимался ароматный пар.

— И сколько у нас времени? — спросил Максим.

— Времени у нас вообще нет.

Глава 16 Три пентакля