Когда в Чертовке утонуло солнце (СИ)

Парень кивнул. Ему хотелось сделать это максимально небрежно — мол, такая мелочь, не о чем и толковать — но кивок получился каким-то судорожным и нервным. Однако командир стражи, казалось, этой нервозности не заметил вовсе. Он подошёл вплотную к Максиму и, протягивая ладонь, представился:

— Капрал Иржи Шустал. К вашим услугам, сударь. Добро пожаловать! Командора найдёте на третьем этаже, в его кабинете.

Максим поблагодарил и направился к двери, которую уже открыл для него один из мушкетёров. Позади парня командир стражи задумчиво посмотрел в залитое золотистым светом небо — всё такое же неизменное, то ли закатное, то ли рассветное — и вдруг быстро перекрестился.

Новый младший страж ночной вахты миновал коридор, куда не выходило ни одной двери, но зато по обе стороны которого в стенах имелись устроенные через равные промежутки бойницы. Конец коридора перекрывала решётка из толстых металлических прутьев, однако она была не заперта и не охранялась. За решёткой обнаружилось что-то вроде небольшого холла, откуда наверх вела металлическая винтовая лестница. По периметру помещения в стенах виднелись несколько дверей.

Следуя указаниям Иржи Шустала, Максим поднялся на третий этаж башни, и только увидев перед собой точно такой же, как на первом и втором этажах, набор одинаково безликих дверей, сообразил, что понятия не имеет, какая из них ведёт в кабинет командора. «Начну стучаться по порядку, — решил было он, но тут же засомневался. — А если там казармы? Ночная вахта, по идее, как раз днём и спит. Нехорошо получится».

От нерешительных раздумий его избавил голос, похожий на львиный рык:

— И чтоб духу твоего здесь не было!

Вторая дверь по левую руку распахнулась, и из комнаты за ней выскочило существо, похожее на маленького бесёнка: короткий хвост с пушистой кисточкой на конце, пара маленьких рожек и распахнутые в испуге огромные глаза. Пискнув что-то, существо устремилось вниз по лестнице, не потрудившись даже закрыть за собой дверь. На пороге появился худощавый человек с резко очерченными скулами и массивной нижней челюстью, с горбатым носом и глубоко посаженными глазами. Он нахмурился, увидев Максима, оценивающе оглядел его и спросил:

— Вам что угодно, сударь?

— От господина Отто Майера, — парень невольно попытался вытянуться по струнке, сообразив, что перед ним сам командор. — Имею предписание представиться, передать вам документы и получить дальнейшие инструкции. Зачислен младшим стражем ночной вахты.

Максим с удивлением отметил про себя, что уже начинает привыкать к своему новому статусу, и с ещё большим удивлением вдруг понял, что перестал считать происходящее сном, бредом или чем-то подобным. Для сна, даже самого пьяного и фантасмагорического, окружающая обстановка была чересчур упорядоченной и логичной. Прохожие на улицах занимались своими делами и никуда не исчезали, даже если он от них отворачивался. Дома не пытались растаять в воздухе, изменить габариты, цвета или свой порядок в застройке — это Максим проверил специально, несколько раз обернувшись по пути к Карлову мосту, и убедившись, что топография улиц, во снах обычно путаная и зыбкая, в здешней реальности надёжна, как гранит.

Командор принял свиток, стянул шнурок и, развернув листок, погрузился в чтение. Дочитав, он хмыкнул. В глазах мужчины промелькнули ироничные искорки.

— Что ж, господин Максимилиан. Пройдёмте, — он направился обратно в комнату.

Кабинет командора был просторнее, чем тот, который занимал в ратуше третий секретарь — и, похоже, являлся одновременно помещением штаба. Справа от входа вдоль стены тянулись полки, заставленные книгами, заваленные бумажными свитками и отдельными разрозненными листами. По стене слева, поверх штукатурки, был искусно написан план Праги — Старое Место, Новое Место, Йозефов, Мала Страна и Градчаны. В план были воткнуты несколько «цыганских» иголок с жёлтыми головками и одна — с красной.

Позади стола имелось широкое сдвоенное окно, выходившее на монастырский сад. В дальнем от входа углу, на подставке, был пристроен комплект доспехов — кираса, шлем-морион, набедренники-тассеты, наплечники и горжет с латунным изображением какого-то святого. На стали доспехов тут и там виднелись мелкие вмятины и выщербины. В противоположном углу на стойке располагались в ряд пять мушкетов, два протазана и алебарда.

— А что же Вышеград? — поинтересовался Максим, рассматривая карту. Командор, успевший усесться за стол, быстро взглянул на стену, на нового подчинённого — и пояснил:

— В Вышеграде за порядок отвечает комендант. Это ведь крепость. А в вашем мире разве не так? — спокойно поинтересовался он.

— Крепость, но давным-давно не используемая. Памятник архитектуры. А ещё там Национальное кладбище, где похоронены выдающиеся деятели чешской культуры.

— Кладбище и у нас есть, — кивнул командор. — Время от времени там появляются гули, но кому они мешают? Кто в здравом уме ночью отправится гулять по погосту?

— Наверное, мы, — неуверенно предположил Максим. — То есть ночная вахта. Простите, как мне к вам обращаться?