Когда в душе живёт тьма (СИ)

Аллен не пытался оправдаться, наоборот, во всём произошедшем он винил только себя.

— Мне тоже ужасно жаль. Слишком я медлила…

Говоря это, я пыталась хоть как-то облегчить его ношу. Тогда он с непоколебимой решимостью в голосе ответил:

— Давай его остановим!

========== Глава 4. Предложение ==========

Прошло несколько дней после нападения на Орден. Когда всё закончилось, я выяснила, что Пятую лабораторию атаковали сотни Акума и управляла ими Люлюбел (Страсть Ноя), с которой мы сталкивались уже не один раз до этого. Она пришла за тем самым яйцом, которым так дорожил Граф, и которое в итоге пришлось уничтожить, чтобы Люлюбел не смогла заполучить его.

Моя «новая» Чистая сила продолжала удивлять. После синхронизации она стала кардинально отличаться от всех доселе нам известных типов. В итоге брат назвал её кристаллической. Но, опять же, оставалось загадкой — является ли моя Чистая сила Сердцем либо она просто эволюционировала. Второе вполне объясняло причину, по которой Чистая сила стала проявлять свою волю, тем более, что с Алленом произошла подобная ситуация. Радовало, что мне больше не требовалось постоянно носить сапоги, в которые ранее была помещена Чистая сила, ведь они всегда казались мне неудобными. Сейчас, в деактивированном состоянии, Чистая сила принимала форму кроваво-красных колец, постоянно находящихся на моих лодыжках, и там же образовались незаживающие раны, покрытые коркой, и, что странно, эти раны имели форму стигматов.

Весь Орден хоть и с трудом, но пытался оправиться от произошедшего. Везде царила жуткая разруха и постоянная неразбериха. От высшего руководства поступил приказ о переезде в новый штаб, потому что восстанавливать наполовину разрушенное Главное управление не имело смысла. Тем более для врага наше месторасположение теперь не являлось секретом. Но даже так, сам переезд займёт не один месяц.

Эта «победа» обошлась нам слишком дорого. Много погибших, ещё больше раненых. Радовало хотя бы то, что Кроули, наконец-то, очнулся. Персонала, чтобы обслуживать раненых, не хватало. Те, кто мог стоять на ногах, шли помогать другим и их с трудом можно было заставить ходить даже на перевязки. И я одна из таких. Физически я сильно не пострадала, отделавшись только ушибами и несерьёзным сотрясением, так что постоянно помогала Матроне, несмотря на то, что она всячески противилась этому.

С Алленом дела обстояли хуже. Первые два дня он вообще не просыпался, что не на шутку пугало. Его физическое состояние вызывало немало опасений: множество ушибов, ран и ссадин, перелом двух рёбер, несколько трещин в костях, да ещё и сильное сотрясение. Матрона разрешила мне самостоятельно обрабатывать ему раны и делать перевязки (до того, как он очнулся, мне приходилось прибегать к помощи медсестры).

Когда же Аллен пришёл в себя, я разрыдалась от счастья и обняла его, а он тут же скорчился от боли. Я резко отскочила, испугавшись, что причинила ему боль своими необдуманными действиями, да начала беспрерывно извиняться. Но Аллен только улыбнулся и аккуратно прикоснулся к моей щеке.

— Всё хорошо, Линали, не волнуйся, — охрипшим голосом сказал он. — Я так рад тебя видеть. Ты такая красивая.

Я покраснела едва ли не до кончиков волос, а он, увидев мою реакцию, хотел было широко улыбнуться, но его разбитая губа не позволила.

— Ты, видимо, сильно ударился головой, — смущённо проговорила я, поглаживая седовласого по голове.

— Я говорю как есть, — обиженно буркнул он.

Аллен так забавно надул щёки, что я ни с того ни с сего засмеялась. Он вдруг покраснел, опустил голову и уставился на свои перевязанные руки.

— Извини, мне не стоило так смеяться. Не знаю, что на меня нашло.

— Да ничего страшного.

Аллен прилёг на подушку и прикрыл глаза, под которыми залегли тёмно-синие мешки.

— Ты не злишься на меня? — обеспокоенно спросила я.

— Нет, просто у меня голова сильно болит как, в принципе, и всё тело, — сказал он всё тем же охрипшим голосом.

— Может, мне стоит позвать врача?

— Не надо, от этого всё равно особо ничего не изменится. Лучше приляг со мной.

Ничуть не возражая, я прилегла рядом, пытаясь при этом не задеть его, дабы лишний раз не причинить боль. Вскоре Аллен снова уснул, а я, умиляясь, невольно заулыбалась. Теперь, зная, что он идёт на поправку, мне стало значительно легче.