Когда вернется Вьехо

Пепельноволосая воительница бросила взгляд на бывший пограничный форт, а ныне мировое пугало, и промолчала. Как подозревал валявшийся неподалеку в копне сена Тайфун, просто чтоб не вступать в бесплодный спор с отчаявшимся воином. Благоразумная девушка явно видела, что форт не растет. Как он может расти? Это же камень, не трава какая-то. Чтоб камень рос, или волшебство потребно из великих, или же подъемные машины небывалой мощности, что по сути то же волшебство, только в разрезе. Ну и откуда тому или иному взяться на зачуханном горном перевале? Мог бы подобное устроить Селендир – великий, хотя сильно неадекватный зодчий племени вьехов, только вот проблема – уже и имя его стерлось в забытых народом древних легендах. А подъемные машины, вообще сложную технику в большинстве миров не жаловали, справедливо полагая, что счастья в промышленно развитом мире точно не прибавится, зато дополнительные проблемы гарантированы. Ну а коли не предвидится прибыток счастья, то зачем оно надо, то техническое развитие? До ближайшего рынка и без машин да самолетов добраться легко, а на другом континенте нормальному человеку делать нечего, все, что потребно для жизни, и поближе найдется. Была бы ровная дорога да добрый конь, на крайний случай крепкие ноги. Но ровную дорогу Тайфун как раз и строил, а остальное у населения и так имелось. Тайфун припомнил, как племя вьехов как-то забрело в своих бесконечных странствиях в высокотехнологичный мир, и поморщился. Нефть, пластик, мертвое стекло – б-р-р. Гадский мир, и Оксаниэль там не понравилось.

– Принцесса моя, как же мы целовались! – прошептал он в результате и вздохнул.

– Меня подговаривали бежать! – выкрикнул Ипат, уставившись невидящим взглядом в никуда. – Так нет, остался, как и прочие! Но прочие – те хоть по робости своей да рабской сущности, а я-то, я? Я же изничтожить мыслил вселенское Зло, находясь в непосредственной от него близости, на расстоянии кинжального удара! Но вот… не ударил! Смертельно опасно находиться вблизи от такой Силы! Яд его злобы незаметно проник в мое сердце, и рука не поднялась на Властелина!

Воин порывисто развернулся к девушке и схватил ее за плечи.

– Либе, умоляю тебя, беги, пока не поздно! Всесильный Властелин сгубил мою душу, но твоя – твоя пока чиста! Умоляю, ради нашей любви – беги!

Тайфун, лениво наблюдавший действие из копны, хотел было поаплодировать, мол, браво, прекрасная мизансцена, душераздирающая, но потом махнул рукой и развернулся на другой бок. Обычная мелодрама, одна из великого множества виденных в пройденных и устрашенных мирах. Мелодрамы ему тоже давно надоели. И вообще, надо бы подраться, вдруг да утихнет в сердце маетная боль.

– Как же он сгубил твою душу, Ипат? Я не вижу изменений. Ты все тот же: опытный воин, требовательный и справедливый военачальник, прямой, как твой меч и умный во всю меру, отведенную наследным воинам.

А вот это уже становилось интересным. Тайфун даже голову приподнял – немножко, но тем не менее. И боль в сердце чуть притихла. Ай да Либе. Заметит наследный воин иронию или, во всю меру отведенного ума, нет?

– Он отравляет все, происходящее рядом, всему придает извращенный и гадкий смысл! – страстно зашептал Ипат. – Я веру в людей потерял, Либе! Я же гордился принадлежностью к ти-сословию! И где она, моя гордость? Приходит с поклонами к мерзкому Властелину, жен своих на заклание ведет, юных дочерей к его ногам бросает!

– Пепельноволосых, – пробормотала девушка тихо.

Тайфун беззвучно поаплодировал и задался вопросом, услышит ли Ипат возлюбленную. Как и предполагалось, не услышал.

– Кнез, сам кнез! – возопил Ипат. – Я ему присягу давал о верном служении! Я телом его готов был защитить! Но он защиты не востребовал, явился униженно сам, просить льгот и преференций на прохождение перевала! Ладно б для государства – за работорговцев просил! И для того лишь, чтоб его позорно спустили с раската, со всей семьей и челядинами! Мир для меня рассыпался, и бытие потеряло смысл при виде этакого падения венценосных особ!