Когда воют волки

Акилину осмелился раздвинуть границы, которые фашистское правительство и его политическая полиция считают дозволенными. Он не постарался даже замаскировать избранную им тему какой-нибудь вымышленной фабулой. Хотя он не смог (а возможно, даже не сумел) говорить столь ясно, как того требует тема, все же он был достаточно откровенен и правдив, чтобы все его поняли. Роман повествует не о том, что могло бы быть: он повествует о том, что есть.

Борьба крестьян за свои земли, которые задумали у них отторгнуть фашисты ради своего плана лесонасаждений, охватывает все более значительные слои населения в некоторых районах страны. Пустоши, которыми с незапамятных времен пользовалось проживающее там население, занимают более 400 тысяч гектаров, то есть почти 5 % всей территории Португалии. Особенно много пустошей в северных горных районах; в некоторых из них они занимают от одной до двух третей площади. Здесь преобладают мелкие хозяйства, имеющие меньше чем по полгектара малоплодородных земель, рожь и кукуруза являются доминирующими культурами и приносят урожай всего лишь 6 центнеров с гектара; большинство хозяйств мелкие и не собирают в среднем тонны зерна в год. Здешнее население, как правило, существует за счет доходов от скота, который выращивается на естественных пастбищах либо за счет вспомогательных культур, которыми засеваются межи, ежегодно разыгрываемые по жребию между крестьянами. При существующей аграрной структуре отнять пустоши у горцев — значит нанести смертельный удар по продуктивному животноводству крестьян-бедняков, низвести их и без того убогую жизнь до нищенского уровня, вообще ликвидировать мелкие крестьянские хозяйства этих районов.

Разработанные фашистским правительством планы лесонасаждений, являющиеся частью его крестового похода против крестьян, предусматривают почти полный захват пустошей, отведенных под государственные леса. Кроме того, эти планы должны ускорить пролетаризацию мелких земледельцев, которые, лишившись естественных пастбищ и урожаев, выращиваемых на пустошах, будут вынуждены пойти батраками к богатым крестьянам или работать в государственных лесах.

Крестьяне энергично воспротивились осуществлению правительственных планов, о чем говорят их многочисленные выступления. Фашистское правительство в ответ на это посылает войска против безоружных крестьян, расстреливает их из пулеметов, производит массовые аресты, натравливает на народ свору агентов политической полиции, засуживает крестьян в марионеточных судах.

В своем романе Акилину рассказывает не только об одном из таких крестьянских движений, но и о жестоких репрессиях, произволе и беззаконии, чинимых в фашистских судах, так называемых «пленарных трибуналах», которые рассматривают «политические преступления». В подпольной печати португальской компартии и в других документах демократических сил настойчиво разоблачаются эти стороны фашистской политики. Однако никогда, ни в одном легально изданном романе никто не осмеливался так резко нападать на самые священные фашистские устои.

Правда, претендуя на то, чтобы быть легально изданным, роман мог дать лишь ограниченное представление о деятельности полиции, грубости карательного аппарата и трагикомизме заседаний пленарного трибунала. Судебное разбирательство, о котором рассказывается в романе, далеко не полностью отражает обстановку этих судилищ, где защитникам то и дело затыкают рот, вообще не дают говорить и привлекают к судебной ответственности, а обвиняемых бьют, удаляют из зала суда и приговаривают к пожизненному тюремному заключению, даже если нет улик. Но там, где писатель не смог говорить прямо, он сумел намекнуть. В одной из еден романа адвокат Ригоберто назвал суд несправедливым и продажным, на что инженер Фонталва ответил: «Инквизиция и та, пожалуй, лучше нашего ненавистного трибунала».

Роман имел необыкновенный успех. Когда полиция бросилась его конфисковывать, из девяти тысяч экземпляров первого издания в книжных магазинах удалось захватить всего тридцать два экземпляра. Фашисты, однако, не удовлетворились запрещением переиздавать роман. Акилину был отдан под суд, и дело его было направлено все в тот же ненавистный пленарный трибунал, который он мужественно разоблачил в своем романе. За написание и опубликование романа «Когда воют волки» писатель был обвинен: а) в подстрекательстве к преступлениям, направленным против безопасности государства (что наказывается строгим одиночным заключением на срок от 2 до 8 лет); б) в покушении на престиж страны за границей (от 2 до 8 лет); в) в оскорблении чести Салазара (2 года); г) в оскорблении чести магистратуры (1 год); д) в оскорблении политической полиции ПИДЭ (4 месяца); е) в совершении различных преступлений в области печати.