Когда волнуются боги

Учительница чётко и доходчиво объясняла ребёнку название игрушек, домашних вещей, смысл детских картинок. Голос резонировал под высоким потолком, как в школьном классе.

Месяцев с шести, когда мальчик начал садиться, Стася заметила, что он прислушивается к их с Маней разговорам, переводя глаза на предметы, которые они упоминали. Чтение и счёт ребёнок освоил в три года.

Всматриваясь в необычного питомца, учительница возвращалась к своему опыту:

«Правы ли мы, педагоги, впихивая в детей знания, как манную кашу, пока не затошнит? Способ потомка известных ученых улавливать информацию из окружающего мира, будучи выспавшимся, сытым, и когда это удобно ему, оказался более эффективным. Или он особенный человечек, которого поцеловал Бог?».

Особенный ребёнок в школе, первое предупреждение

Не так интересны Матвею были детские игры, как устройство заводных игрушек, радиоприёмника или часов. Если прибор попадал в руки, он, сосредоточенно сопя, разбирал его, редко ломал, но не всегда оставался доволен конструкцией.

Занятия в первом классе «отбросили» любознательность мальчика года на четыре назад, когда они со Стасей постигали алфавит и числа. На уроках он занимал себя тем, что потихоньку читал книги из домашней библиотеки. Одна из них об устройстве Вселенной показалась особенно интересной, поэтому он отправился в дом пионеров, чтобы записаться в кружок астрономии. Сначала взрослые ребята посмеялись, а потом удивились, услышав, какие вопросы в этой науке волнуют девятилетнего человека.

Уравновешенный от рождения, Матвей с окружающим миром поддерживал ровные отношения. Если одноклассники спрашивали, отвечал доброжелательно, они обступали его и слушали, открыв рты. Руку на уроках не поднимал, не показывал, что знает больше других.

Единственным человеком, относящимся к отличнику с подозрением, была его учительница Клавдия Петровна. Про «поцелованных» богом, она не хотела слышать, потому что бога нет.

Своей задачей, как педагога, женщина считала воспитание «нормальных» людей. Под этот стандарт подходила, прежде других, она сама: внешне невзрачная, скромно одетая, скучная, с набором стандартных мыслей, выраженных заезженными фразами. Муж отмахивался от супруги и «переступал» через вопросы и возражения матери сын.

Самоутверждалась учительница в школе. Так продолжалось до тех пор, пока в её классе не появился мальчик, которого одноклассники слушали с большим интересом, чем её.

Кроме того, однажды, она, попросила «бабушку» Матвея помочь сопровождать детей в цирк. В трамвае ребята активно, звонкими голосами рассказывали что-то старушке, которую видели в первый раз, а их преподавательницы, будто, не существовало рядом.

«У семидесятилетней женщины на лице пудра, на губах помада, а держится с таким достоинством, будто аристократка», — случайно угадала Клавдия Петровна происхождение Стаси и окончательно прояснилось для нее, что с семьёй этой не всё в порядке.

В школе вёл плановый приём титулованный психотерапевт, профессор, немолодой полноватый мужчина в белом колпаке и молоточком в руке, ему надлежало обследовать учеников с проблемами в психике.

Сосед Матвея по парте, мальчик с наследственной фамилией Рюмкин, мочился во время уроков, убегал из дома, не имел терпения просидеть сорок пять минут, а толстая девочка с говорящей фамилией Гиря не понимала и не запоминала ничего из того, что ей рассказывали. По мнению Клавдии Петровны в «норму» эти дети укладывались. Матвей оказался в медицинском кабинете школы.

После стандартного осмотра доктор приступил к беседе.

Мальчик отвечал вежливо и спокойно, как учила Стася.

Они обсудили, как живёт Матвей, чем занимается, даже, проблемы с астрономией. Наконец, врач высказал мнение, что интересов у третьеклассника столько, что одной жизни на них не хватит.

— Парень ты толковый, но, видишь ли, у меня больница полна тех, кто хотел успеть всё и сразу. Постарайся выбрать одно занятие на всю жизнь.

Мальчик задал только один вопрос, но поставил профессора в затруднительное положение.

— Как же я выберу, если сначала не попробую всё?

— Почему, ты думаешь, — глаза врача смеялись, — учительница направила тебя ко мне?

Матвей пожал плечами.

— Ты говорил с ней об астрономии?

Мальчик покачал головой.

— И не нужно, предупреждаю.

Молчание.

— Ты всегда согласен с тем, что она рассказывает в классе?

— Нет.

Маленький пациент не имел жизненного опыта, достаточного, чтобы объяснить свои чувства, поэтому повторил слова Стаси, сказанные маме в такой момент, когда взрослые думают, что ребёнок их не слышит.

— Иногда мне за неё бывает стыдно.

Между детством и взрослой жизнью

Дом, в котором мальчик прожил пятнадцать лет, подлежал капитальному ремонту. Эту новость принесла мамина подруга Екатерина, а та получила от супруга, «крепкого хозяйственника». Он и посоветовал Мане фиктивно зарегистрировать брата, инвалида войны, жившего в деревне. Манёвр давал возможность получить квартиру большого размера.