Когда восходит тень

Мужчина в дверях перевел взгляд с Антона на Джуда. Антон проследил за ним.

Джуд выглядел таким же растрепанным, как того хотел Антон. А яркий румянец на щеках лишь подтверждал их историю.

– Это не гостевая комната, – сказал мужчина. – Как вы сюда попали?

– Мы пойдем, – сказал Антон и, схватив Джуда за запястье, потянул прочь из комнаты. Мужчина остановил его, положив руку на дверной косяк.

– Нет, – сказал он. – Вас проводят вниз.

Другой рукой он подал сигнал стражникам, стоящим за его спиной. Антон и Джуд молча последовали за ними наружу.

Один из стражников внезапно остановился и повернулся к Джуду.

– Наверное, вы хотите… – Он замолчал, обводя взглядом растрепанного паладина. Трясущимися руками Джуд быстро зашнуровал жакет, старательно избегая взгляда Антона.

Стражники провели их вниз по лестнице, ведущей в бальную комнату. Антон украдкой посматривал на Джуда, стараясь поймать его взгляд, но тот намеренно и твердо смотрел вперед. Они спустились и вернулись в блестящий бальный зал. Там стража их оставила.

– Я не увидел там Остроконечного Клинка, а ты? – спросил Антон.

– Нет, – коротко ответил Джуд. Он смотрел не на Антона, а в пол. На лице все еще горел румянец, а дыхание было неровным.

– Слушай, прости за то, что случилось, – сказал Антон, потирая затылок. – Я знаю, что это не то… я знаю, что ты не…

– Все нормально, – резко ответил Джуд. – Это… это было умно.

– Просто, – продолжил Антон, делая шаг вперед, – ты кажешься сердитым.

– Антон, – Джуд наконец встретился с ним взглядом, и Антон чуть не отпрянул. – Пожалуйста. Не надо.

Просьба далась ему нелегко, понял Антон. Он замер, тут же осознавая то, что Джуд не мог произнести. То, как Джуд обращался с ним после того, как увидел их с Эвандером поцелуй, как отреагировал на уловку, и теперь напряжение и сдержанность, которую Антон мог объяснить только одним способом.

Джуд его хотел.

Эта мысль не была такой новой. Он чувствовал это и раньше, даже тогда, в «Тайном источнике» в Паллас Атосе, пусть подозрение и было загнано под многочисленные слои контроля и отрицания. Но теперь желание Джуда стояло между ними так сильно, как никогда раньше, и Антон чувствовал, как сильно оно изматывало его. Внезапно ему так захотелось помочь Джуду расслабиться, провести руками по напряженным плечам и увидеть, как все напряжение исчезает.

Он сделал шаг к нему, точно не зная, что собирался сделать.

Внезапно их прервал знакомый голос.

– И где же вы вдвоем были всю ночь? – спросил Эвандер, пробираясь к ним через толпу. Два слуги стояли по сторонам от него.

– Мы…

– Там…

Оба погрузились в неловкое молчание. Эвандер переводил взгляд с одного на другого, но они не стали ничего добавлять.

– Ну, уверен, мы можем вернуться к этому потом, – сказал Эвандер. – У нас есть дела поважнее.

– Какие? – спросил Антон.

– Коллекционер позвала нас в свои личные покои, – сказал Эвандер. – Она хочет с вами поговорить.

23. Беру

Бехезда. Город милосердия.

Бехезда устроилась в каньоне, созданном древней рекой и испещренном узкими проходами и тайными оврагами. Именно таким город и представляла Беру. Бо́льшая часть зданий была вырезана в красной скале и ютилась у реки, а потом ползла вверх по стенам каньона. На востоке дозор несли Алые врата милосердия, а руины древней Бехезды лежали у их ног.

Беру с Гектором начали спускаться в каньон. Они попрощались с караваном у городских ворот.

– Вы найдете храм Дочерей вот там, наверху, – Орит показал куда-то за город. – Да пребудет с вами милосердие Бехезды.

Караван двинулся дальше, а Беру глянула на Гектора. Его взгляд был прикован к стенам каньона – там, над городом, возвышался Храм милосердия.

– Тебе не нужно этого делать, – тихо сказала она, впервые заговорив о плане Гектора покончить с жизнью с тех пор, как он рассказал ей о нем. Она пыталась отговорить его и почти до рассвета спорила с ним.

– Есть другой способ.

– Мы не должны быть живы, – покачал головой он.

– Но мы живы.

– Ты была готова умереть в Медее, – заметил он. – Что изменилось?

– А тебе ничто и никогда не хотелось искупить? Что-то исправить? – спросила она. – Ты рассказал мне об Ордене, о брошенном друге. Разве ты бы не хотел сказать ему, что тебе жаль?

Губы Гектора сжались в тонкую линию, и Беру почувствовала исходящую от него волну вины.

– Я поступаю правильно.

– Нет, – сказала она. – Ты сдаешься. Сбегаешь.

Он отвернулся и пошел прочь от нее.

– Ты ничего обо мне не знаешь.

Но пронзившая ее злость – явно Гектора – подсказала ей, что она попала в точку. Она поспешила за ним.

– Ты предал единственного человека, который любил тебя, и теперь боишься оказаться в этом мире один, – сказала она. Еще один укол злости, сильной и раскаленной. – Ты не хочешь встречаться с людьми, которым сделал больно. Поверь мне, я понимаю. Но это не ответ.

Он остановился:

– Думаешь, можешь все исправить моим спасением. Так не работает. Иногда что-то ломается, и ты ничего не можешь с этим поделать.

– Я в это не верю, – сказала Беру и коснулась пальцами его плеча.

Он отпрянул.

– Не надо.

Укол страха. Она задумалась, что он чувствовал от нее – раздражение, грусть, сомнения.