Когда возвращается радуга. Книга 3

— Зачем я вам нужна? — спрашивает она, не поднимая глаз, потому что смотреть в упор ей не разрешали.

— Затем, что ты — наследница своего мужа. А после него остался один небольшой секрет, который я так и не смог разгадать.

Он обходит её со спины, заставив задрожать от непонятного омерзения — ибо вдруг кажется, что там, сзади, кто-то склизкий, отвратительно пахнущий, неживой… Должно быть, она чем-то выдаёт свои чувства, потому что неизвестный впивается ей в плечи железными пальцами и встряхивает:

— Брезгуешь, кукла?

У неё подкашиваются колени от страха, но телу велено стоять — и оно упорно держится на ногах. А от её мучителя исходит явственный запах мертвечины…

Словно опомнившись, он отпускает её и делает шаг назад.

— Аслан-бею удалось невозможное: он вырастил новую руку на живом человеческом теле. Восстановил ампутированную кисть твоему знакомому франку. Мне нужно знать, как он это сделал. Ты уже тогда помогала мужу; говорят, он даже доверял тебе делать снадобье, вызывающее рост утраченной конечности. Что он использовал? Отвечай!

Губы Ирис шепчут:

— Эликсир…

— Состав?

Против воли она начинает перечислять ингредиенты, но незнакомец вдруг прерывает её:

— постой…

Судя по шагам и шороху — присаживается на топчан.

— Теперь всё с начала. Медленно, по порядку, ничего не упуская. Я записываю.

Она послушно перечисляет компоненты. Он скрипит карандашом, записывая, пока она не произносит:

— …и секретная составляющая.

— Ну?..

Она молчит. Ей нечего сказать.

Так что за составляющая? — нетерпеливо торопит он.

— Я не могу назвать, — бесстрастно отвечает Ирис.

— Почему? — взрывается гневом её тюремщик. — Я приказываю, говори! Я — твой господин, велю!

— Мой господин и супруг Аслан-бей ещё раньше запретил мне называть этот компонент, — бесстрастно внешне, но злорадствуя, отвечает Ирис. — Запретил. И стёр из моей памяти, чтобы никто, даже используя заклятье подчинения, не мог о нём разузнать. Я умру, но не вспомню. Это правда.

— Проклятье! — бормочет мужчина.

Вскочив, снова энергично встряхивает её за плечо.

— Но ведь он учёный, и привык вести записи! Скажи, где они могут быть? В какой из университетов ты передала его дневники? В закромах Эстрейского я ничего не нашёл; значит, они где-то здесь, поблизости? В Сорбонне? В Лютеции?

— Эфенди прожил до ста двенадцати лет и оставил после себя очень много дневников, — с плохо скрываемой издёвкой отвечает Ирис. Хоть она словно приморожена изнутри, но злорадствовать может, да ещё как… — Часть из них теперь хранится в Сорбонне. Часть в Лютеции. Две дюжины тетрадей подарены Тамерлану. Остальное он ещё при жизни разослал ученикам в разные провинции и страны.

— Ты… Ты врёшь! — в гневе кричит неизвестный. — Проклятая ведьма, ты всё знаешь, но смеёшься надо мной!

Он разгневан и разочарован настолько, что пытается её придушить, но как только пальцы его смыкаются на шее Ирис… вернее, на ошейнике — что-то происходит. С неё спадает оцепенение. Тело реагирует само: сильным толчком в грудь Ирис отбрасывает мужчину, а сама кидается к двери. Он успевает перехватить её, валит на пол, бьёт по лицу… Боль обжигает, но, дёрнувшись, она успевает заметить, что капюшон слетел с головы негодяя.

Он.

Тогда, в Лувре, он был в свите Бесс, и это его тяжёлый давящий взгляд она чувствовала…

— Лорд Сесил! — выдыхает она.

И глаза застилает туманом.

… Опять тот же подвал. Сырость. Холод. Солома на полу. Опять приходит Чёрный человек, и всё повторяется. Но лишь тогда, когда спадает капюшон, она каждый раз прозревает — и знает, что всё это уже было, не раз, и не два…

… - Вы слышали? — в тревоге переспросил целитель, брат Михаил, склонившийся над бесчувственной Ирис. — Кажется она что-то…

Губы девушки шевельнулись, повторяя чьё-то имя.

Маленькая спаленка была полна народу. У дверей теснились слуги, которых злобный Кизил не пускал дальше порога, чуть ближе переминался с ноги на ногу Бомарше, в отчаянии заламывала руки Мэг… В изголовье хозяйки дежурил верный Али.

Брат Тук воздел руку надо лбом феи, прошептал какую-то молитву, прикрыл глаза… и умолк надолго. Потом словно очнулся.

— Как ей сейчас тяжело… Похоже, она в плену странного видения, то ли пророческого, то ли… показа того, что могло бы быть, не подоспей вовремя помощь. Большего я пока не в силах понять. Но девушка страдает, без конца переживая одно и то же непростое испытание, и не в силах ничего изменить. Есть тут какая-то связь с этой странной вещью…

Он кивком указал на ошейник.

— Нам всем надо хорошенько подумать, как его снять, не причинив вреда. Но в первую очередь придётся известить брата Дитриха о произошедшем. Ибо там, в своих снах, наша подопечная узнала своего похитителя.

— Кто он? — свирепо вскричал Огюст Бомарше, хватаясь за шпагу.

— Тот, кого мы никак не могли обвинить из-за отсутствия оказательств. Но теперь, похоже, нам это удастся…

***