Когда закончится война (СИ)

Крепко держа меня за волосы, он тащит меня куда-то в угол. Какое-то время я послушно следую за ним, по инерции передвигая ватные ноги. Вот он подводит меня к какой-то двери, ставит свечу на полку и пытается открыть эту самую дверь. Петли поворачиваются с трудом. Дверь скрипит, с трудом открываясь, и от этого резкого неприятного звука я словно прихожу в чувство. Ко мне вновь приходит способность двигаться. Резко подпрыгиваю, ударяясь затылком о подбородок мальчишки, и пытаюсь вывернуться из его стальной хватки. Взвыв от боли, мальчишка будто бы еще крепче тянет меня за волосы, и вот я уже лечу за дверь.

Падаю на пол и тяну за собой этого придурка. Тот, похоже, зацепился за что-то. Наобум лягаю ногой и делаю еще одну попытку вырваться. Это мне удается, ценой пучка волос, что остались в его судорожно сжатом кулаке. Вскакиваю на ноги и бросаюсь бежать.

По пути лихорадочно озираюсь вокруг. Помещение чем-то напоминает сарай: все, что в нем находится — это две двери, не считая той, из которой я только что выпала, стог сена, лестница и лопата.

Лихорадочно решая, в какую сторону кинуться, я теряю драгоценный шанс спастись. Мальчишка подскакивает ко мне, хватая уже за запястья и скручивая мне руки за спиной.

— Тихон, что происходит? — раздается громкий женский голос из-за двери рядом со мной.

Обезумев от страха, кричу во всю силу своих легких:

— Пожар! Пожар!

Тут же распахивается дверь, и на пороге возникает высокая женская фигура.

— Что происходит? — повторяет тот же женский голос, пытаясь разглядеть в этой неразберихе того, кто кричал о пожаре. — Где пожар?..

Неожиданно я успокаиваюсь. В присутствии женщины этот ненормальный, надеюсь, не сможет причинить мне вреда. Хотя кто их поймет, этих чокнутых? Я же не знаю, что у него на уме…

— Помогите мне, — прошу я, глядя на женщину. — Уберите от меня этого сумасшедшего!

— Кто из нас еще сумасшедший? — оскорбляется мальчишка, но все-таки ослабляет хватку.

— Точно не я! — шиплю я, вырывая свои руки и потирая запястья. Наверняка останутся синяки.

Отступаю в угол и пытаюсь отдышаться. В помещении полутемно, освещен лишь прямоугольник пола под раскрытой дверью.

— Это кто? — спрашивает женщина, кивая в мою сторону.

— Почем я знаю? — огрызается мальчишка, прижимая руку к нижней части лица.

— Я тебя куда послала? — спрашивает женщина, и в ее голосе слышны холодные нотки.

— В чулан.

— А это что? — в мою сторону направлен указательный палец. А на людей пальцем нехорошо показывать.

— Это то, что там сидело! — злобно выкрикивает мальчишка, на секунду отнимая от лица руку. Весь его подбородок залит кровью, наверно, я разбила ему губу. Злорадно ухмыляюсь, наблюдая за ним из своего угла.

— Чего скалишься? — ощетинивается вдруг паренек, кидая в мою сторону полный гнева взгляд. Читаю в его глазах горячее желание прибить меня прямо на месте. — Не выпускай эту фашистскую тварь из вида, — обращается он уже к женщине, отчеканивая каждое слово. Его интонации вмиг меняются: голос зазвенел холодно и хлестко.

Кто я? Фашистская тварь? Нет, так меня еще никогда не оскорбляли!

Силой воли перебарываю в себе желание кинуться на него и расцарапать ему все лицо. Я вполне смогу это сделать. Злость придает мне силы. Другой вопрос в том, что мне за это будет. А по головке меня точно не погладят, я в этом уверена…

— Ничего, сейчас разберемся, — произносит женщина, в свою очередь хватая меня за руку и вталкивая в помещение, из которого сама недавно вышла. Что это у них за привычка такая, людям руки выворачивать?

Оглядываюсь назад и вижу, что следом, не спуская с меня цепкого взгляда, идет этот ненормальный. Теперь мне точно не сбежать, окружена со всех сторон.

Уныло опускаю голову и покорно следую за женщиной. Придется мне пока подстраиваться под их желания.

Входим в просторное помещение. На какое-то время я замираю в изумлении. Да это же русская изба, прям как на картинках в книжках! Правда, все же с некоторыми отличиями. В углу стоит большая русская печь, рядом две кровати, застеленные старыми выцветшими, но, судя по всему, когда-то красивыми лоскутными одеялами. На каждой кровати по подушке. На полу старый вылинявший ковер, у окна длинный стол и четыре стула. Вполне себе уютно, хоть и старомодно.

Чувствую, как по спине пробегают мурашки. Где я оказалась? И, самое главное, каким образом я здесь оказалась?

Верчу головой по сторонам, пытаясь найти хоть какую-то знакомую вещь. Все мои попытки оказываются тщетными. Я никогда раньше не была здесь. Хотя с уверенностью могу сказать, что знаю в лагере каждый уголок. Порой я сбегаю с нудных мероприятий и брожу по коридорам корпуса.