Когда запоют мертвецы

Надвигались теплые сумерки. Эйрику с Магнусом пришлось дождаться, пока Натан и Оулав возьмут телегу на ближайшем хуторе, чтобы погрузить в нее останки хозяина. Не было никакой нужды сторожить его оторванные части: разве что вороны слетелись бы поживиться, но вряд ли трупу стало бы от этого хуже. Скорее всего, работникам было просто спокойнее в присутствии служителей Бога. А еще им не хотелось прикасаться к обезображенному телу. Эйрик, не дрогнув, сам сгрузил две ноги и тулово на телегу и прикрыл соломой, чтобы пугающий груз не бросался в глаза прохожим. За время ученичества у преподобного Йоуна ему довелось познакомиться с самыми отвратительными проявлениями смерти: от раздутых тел утопленников, которых море изрыгнуло из своей пучины, до младенцев, что откапывались из земли после смерти, дабы добраться до удавивших их матерей. Вот почему лицо Эйрика, пока он проделывал эту грязную работу, было бесстрастным. Наконец, пожелав Натану и Оулаву доброго пути, друзья повернули коней в сторону Грайнютоуфта.

– У тебя есть мысли, кто мог напасть на Корта? – Магнус заметно повеселел оттого, что не надо было возвращаться домой. В присутствии Натана и Оулава он старался не улыбаться, но с Эйриком можно было расслабиться – тот никогда никого не осуждал.

– Я ждал, что ты поделишься озарением. Ты же духовидец, да еще и местный… Найдется на полуострове тварь достаточно злобная и сильная, чтобы справиться с таким здоровяком?

– Найдется, но мы заглянем к нему после наших странствий, – без тени улыбки ответил Магнус. – А если серьезно, мне не приходит на ум ничего подходящего. Один торговец видел в Сандгреди призрак девушки, но тот был совершенно безвреден. Еще преподобный Халльгрим встречал духа неподалеку, но они тоже разошлись миром. Ни троллей, ни скесс тут не водится.

Хутор Гюнны в Грайнютоуфте выглядел грустно. Здесь, как почти повсюду в Исландии, царила отчаянная бедность, хотя заметно было, что хозяйка как могла поддерживала хозяйство. На маленьком огородике рос тимьян, устремляя ввысь лиловые цветы, похожие на наконечники стрел. В крыше, покрытой молодым зеленым мхом, чернели дыры, а щели в дерновых стенах были заткнуты сухой травой. Сквозь мутное окошко, затянутое рыбьей кожей, внутрь наверняка не проникало ни лучика света. В мрачном молчании друзья постояли на пороге. Магнус поднял было руку, чтобы постучать, но Эйрик остановил его легким движением головы.

– Нет необходимости, мой друг. Боюсь, никто не пригласит нас внутрь.

Магнус замер, словно прислушиваясь к чему-то, и печально вздохнул:

– Многовато покойников на один летний день…

Он толкнул дверь коленом и вошел внутрь чужого жилища, прикрыв нос рукой. В бадстове было темно и сыро, в воздухе висел сладковатый запах тлена. Эйрик огляделся. Содержимое дома не уступало в убогости внешнему виду. Никакой мебели здесь не было, кроме узкой кровати и сложенного из камней простого очага. Стены прокоптились дочерна. Но, несмотря на жуткое запустение, некоторые детали говорили о том, что хозяйка сопротивлялась обветшанию, не позволяла упадку взять верх. Над окном сушились пучки тимьяна и мха, у очага были аккуратно сложены миски. В корзине у двери хранились пучки шерсти, которые женщина, вероятно, собирала с колючих кустарников вблизи дома.

Гюнна лежала на кровати, отвернув лицо от окна и прикрыв глаза. Сама она тоже выглядела опрятно, если только можно так сказать о трупе. Простое платье аккуратно завязано до подбородка, волосы заплетены в косы, миловидное лицо чистое и спокойное. Легко было представить, что Гюнна подметала бадстову, прилегла отдохнуть, и ее разморило нежное летнее солнце. Сюда, в дом, мыши не добрались, так что тело осталось нетронутым никаким мелким зверьем. На вид несчастной было совсем немного зим – может, чуть старше Магнуса с Эйриком. Только болезненная худоба добавляла ей возраста. Одна рука лежала на животе, вторая – безжизненно свесилась на пол, так что костяшки касались земли. Поза была такой безмятежной, словно Гюнна испытала огромное облегчение, умерев.

Эйрик постоял над покойницей, заложив руки за спину и дожидаясь, пока Магнус прочтет отходную молитву. Затем священники оторвали от одеяла маленькие кусочки ткани и вставили ей в ноздри, как велел обычай.

– Не возьму в толк, от чего она умерла, – заметил Магнус. – Не похоже на изматывающую болезнь. Запах не тот.

Друзья переглянулись. Внезапно Эйрик склонился над телом и распустил верхние завязки ворота.

– Что ты? – Магнус перехватил его руку. – Не смей осквернять тело! Отвезем ее в Хабнир и найдем женщин, которые омоют…

– Твое целомудрие делает тебе честь, – Эйрик дернул уголком рта, бросив на друга короткий насмешливый взгляд.