Когда запоют мертвецы

Магнусу показалось, что преподобному Одду нравится играть роль покровителя юнцов, который знает толк в своем ремесле и – так уж и быть – готов разделить с молодыми людьми свою мудрость. Магнусу это пришлось не по душе, но Эйрик слушал с вежливым молчанием. Он сорвал у ноги травинку и сунул ее в рот, вяло мусоля, чаще поглядывая на облака, чем на говорившего.

– Преподобный Одд, боюсь, жадность и скудоумие – не единственные грехи вашей паствы, – сказал он наконец. – Мы с Магнусом вынуждены описать вам печальные обстоятельства, при которых мы нашли тело.

Пастор нахмурился и собирался что-то ответить, как внезапно их прервал женский крик.

– Вы привезли эту суку сюда! Я видела ее своими глазами!

По церковному холму бежала, высоко задрав юбки, молодая женщина. Словно в танце, с каждым шагом она выставляла вперед то один острый локоть, то второй. Щеки бегущей покрывали красные пятна, платок от спешки слетел с головы и обмотался вокруг шеи, как удавка. Волосы растрепал ветер, и они облаком окружали круглое приятное лицо незнакомки.

Добежав до пасторов, незнакомка застыла перед ними, тяжело дыша и скалясь, переводя взгляд с одного невозмутимого юноши на другого. Магнус, привыкший к отцовским вспышкам ярости, к ругани оставался совершенно равнодушен. Эйрик же, кажется, родился с самообладанием старой коровы.

– Сигрид, прошу тебя, – мягко и жалостливо попросил преподобный Одд, поднимаясь со своего места и выставив вперед руку, как будто защищался от бешеной собаки. – Господь уже забрал душу твоего мужа, и раз уж ему было суждено погибнуть так, ничего изменишь.

Пальцы вдовы скрючились, как если бы она собралась наброситься на кого-нибудь из незнакомцев. Наконец она отступила на шаг, но отнюдь не успокоилась.

– Вы приволокли сюда это исчадие ада, убийцу моего мужа! Думаете, вам это сойдет с рук? Надо было оставить ее гнить там, где нашли! Ни один человек в Хабнире ни монетки не даст, чтобы ее похоронить! А я прокляну вас, если только…

– Осторожнее.

Это короткое слово, произнесенное Эйриком совершенно без угрозы, даже без нажима, возымело неожиданный эффект. Сигрид осеклась, словно кто-то заткнул ей рот. Должно быть, она и сама поняла, что не стоит разбрасываться проклятиями на пороге церкви, да еще в компании трех пасторов.

– Быть может, смерть мужа станет не последней бедой, с которой вам придется столкнуться. В этом случае только мы сможем помочь, – заметил Эйрик дружелюбно.

– И в каком смысле Гюнна «убила» вашего мужа? – уточнил Магнус. – Что заставляет вас так думать, Сигрид? Вы же сами видели, во что превратилось тело. Неужели вы всерьез полагаете, что хлипкая женщина на такое способна?

Слова Магнуса и его спокойный убаюкивающий тон немного утихомирили гнев вдовы. Теперь, когда она перестала кричать, стали заметны засохшие дорожки слез в уголках глаз и слипшиеся ресницы. Голос, когда женщина заговорила, звучал хрипло:

– Я не знаю, на что способна Гюнна. Знаю только, что она изводила Корта как проказа, а он был слишком добр, чтобы прогнать ее со своей земли. Мой муж вообще никому не мог отказать. Он отдавал ей нашу еду и даже нашел целителя, когда эта дрянь заболела. А теперь он отправился к ней, и вот что с ним случилось! Все из-за дурацкого горшка, который она не хотела отдавать!

Магнусу показалось, что Сигрид расплачется, но она быстро взяла себя в руки, переводя взгляд с него и Эйрика.

– Хороните Гюнну, где хотите, – велела она. – Можете бросить ее в море, можете сжечь, да хоть на части ее разорвите – лишь бы завтра, когда состоится погребение Корта, я не знала, где она зарыта.

С этими словами женщина резко развернулась и двинулась вниз с холма. Ее растрепавшаяся коса болталась влево-вправо, как коровий хвост. Спину Сигрид держала совершенно прямо.

* * *

Оказалось, что гроб достать неоткуда. Купить дерево можно было только у купцов, которым выдали разрешение датчане, а таких в здешних краях не водилось. Если бы не Магнус, Гюнну пришлось бы хоронить завернутой в саван. Но у сына состоятельного бонда были свои способы решать такие вопросы.

– Надо иметь в виду на будущее, что стоит держать при себе кошель, если захочешь кого-нибудь похоронить, – заметил Эйрик.

– Если не боишься отправиться на виселицу за незаконную торговлю, – напомнил ему Магнус.

Найденный за большие деньги полузаконный гроб был сколочен из плохой древесины, и даже белая краска не могла спрятать запах гниения. Двое крепких молодых батраков внесли домовину в церковь и поставили на кусок дерна перед алтарной картиной. В церкви было душно и пахло сухой травой. Здание давно требовало ремонта. Узкие лавчонки выглядели так, словно могли подломиться под прихожанами в любой момент.