Когда засмеется сфинкс

— Это не ответ. Главное в твоем положении не терять голову. — Он горько усмехнулся. — Бери с меня пример. Хотя, кроме кучи долгов, у меня есть еще, правда, уменьшенное вдвое, но все же жалованье. И семья, — он тепло улыбнулся, — ответственность за нее придаст силы даже тогда, когда они иссякнут.

— Я думаю, мне лучше — у меня нет семьи, — сказал Грег. — Иначе она связала бы меня по рукам и ногам и тяжелым камнем потянула ко дну.

— Хорошо. — Кребс встал, подошел к креслу, в котором сидел Фрэнк и остановился напротив. — У меня есть тысяча долларов. Да, одна-единственная заветная бумажка, я берег ее, чтобы отдать Стиву на обзаведение, когда он вернется с войны. Но, — он вяло махнул рукой, — я дам ее тебе. Не перебивай. Постарайся использовать эти деньги как взнос, задаток или пай в какую-либо частную детективную контору. Ты способный мальчик, умеешь и любишь трудиться. Будь я владельцем подобного заведения, взял бы тебя не раздумывая. В первую очередь обратись к старине Бартлету. Понадобятся рекомендации — ссылайся на меня. Я хоть и в опале, но большинству-то ясно — вины за мной нет. Я позвоню ему завтра. Вот так.

— Я не могу принять этой жертвы. — Фрэнк поднялся. — Спасибо. У вас больная невестка, маленький внук, долги. Нет. Да и вряд ли это выход из положения, денег я не возьму.

— Не надо патетики. Никакая это не жертва. Когда заработаешь — вернешь. Я как-нибудь перебьюсь. Слушай меня внимательно, не спорь и не перебивай. — Из шкафа Кребс вынул книгу, открыл ее и достал банкноту. — Держи и сделай, как я рекомендую. Уверен, из тебя получится прекрасный сыщик, все данные для этого имеются.

* * *

Была глубокая ночь, когда Грег покинул квартиру наставника. Он, глядя под ноги, медленно спустился по обшарпанным ступенькам вниз, машинально, растопыренной ладонью открыл дверь, жалобно занывшую пружинами, и вышел на темную пустынную улицу. Знобко передернул плечами, запахнул макинтош, глубоко засунул руки в карманы и, слегка сгорбившись, быстро зашагал к главной магистрали.

Прохожих в этот поздний час не было. Проехал, позванивая мусорными контейнерами, грузовик, оставив за собой вонючее облачко сгоревшего соляра, шмыгнул в подворотню грязный облезлый кот. Где-то вверху хлопнула оконная рама.

На углу Фрэнк в раздумье остановился.

Улицу пересекал залитый холодным светом, безлюдный проспект. Изредка проносились машины, отражая в глянце лака огни рекламы и названия ночных увеселительных заведений. Грек постоял немного, повернул направо и неторопливо побрел вдоль витрин. Он хотел собраться с мыслями и хотя бы в общих чертах прикинуть, что же ему предпринять в первую очередь.

Неожиданно резко распахнулась, задребезжала стеклами, стукнув о стену ручкой, узкая дверь. На мгновение из помещения выплеснулась наружу волна музыки, а затем, очевидно, получив пинка от вышибалы, вывалился, суматошно размахивая руками, человек без шляпы, в распахнутом пиджаке и, потеряв равновесие, шлепнулся на обочину. Дверь тотчас захлопнулась, стало тихо, лишь что-то плаксиво бормотал пытавшийся встать на четвереньки гуляка. Наконец ему это удалось, он, упираясь ладонями в грязный асфальт, замотал головой и начал икать. Фрэнк с брезгливостью обошел забулдыгу, пересек проспект и остановился у полукруглой высокой арки, где над широкой двустворчатой стеклянной дверью голубела неоновая надпись «Казино».

«Хорошо бы выпить чего-нибудь горячего», — подумал он, опустил воротник плаща и решительно направился к входу.

В небольшом холле на него пахнуло запахом конфет, табачного дыма, духов и еще чего-то густого и крепкого, напоминающего аромат хорошего кофе. Он отдал плащ длинному, как шест, швейцару в огромной круглой фуражке с большим суконным козырьком и по застланной красной дорожкой пологой лестнице поднялся на второй этаж.

В нише с белыми колоннами располагался поблескивающий кофеваркой и бутылками бар, чуть дальше, за тяжелыми портьерами, из-за которых слышались негромкие голоса, были комнаты, где стояли столы с рулетками. Время от времени оттуда доносились голоса крупье, гудение рулетки, щелчки падающего шарика и отдельные возгласы.

Грег оперся локтем на стойку и попросил кофе с коньяком. Еще с того времени, когда он попал в дом к Кребсам, Фрэнк совершенно не употреблял спиртного, исключение составляло разве пиво, и то одна-две кружки в очень уж жаркие дни во время хорошего обеда. Последнее при суетливой полицейской жизни, да и при не таком уж солидном достатке он мог позволить себе не чаще раза в месяц.

Бармен, высокого роста, плечистый красивый негр с выпрямленными химреактивом волосами, в квадратных очках, в ослепительно белом кителе с шелковой, в голубую полоску бабочкой под воротником, поставил перед ним чашечку с кофе и рюмочку с темно-коричневым напитком.

Грег поднес ладони ко рту, подышал на них, нервно потряс головой, взял в одну руку чашку, а в другую рюмку и вылил коньяк в кофе.