Когда засмеется сфинкс

В моем положении, в моем возрасте это не нищета, а гибель. Самая настоящая смерть. Я хочу попросить тебя помочь. Скажу откровенно — это последняя и, думается, единственная надежда. Никаких иллюзий у меня нет и быть не может. — Кребс вновь потянулся за бутылкой, в которой уже оставалось на самом донышке. Он наполнил рюмку, вылил последние капли и тут же опрокинул в рот.

Грег заметил — Кребс, почти не употреблявший алкоголя, опьянел. Лицо побагровело, седые пряди прилипли к потному лбу, глаза затянула мутная пелена.

— Вот такие дела. — Он потер ладони и взглянул на Фрэнка. — Что ты ответишь?

— Странный вопрос, отец. Сейчас же начну расследование. Дело необычное, но то, что творят одни, разоблачают другие. В различного рода сверхъестество и дьявольщину я не верю. Ты можешь поподробнее сообщить о происшедшем?

— В этом нет необходимости. Завтра утром я пришлю с надежным человеком копии всех материалов по этому проклятому делу. Абсолютно все. — Он встал. — Сейчас мне надо идти домой. Сегодня приедет жена из больницы и сообщит, как там с невесткой. Малышок опять сидит у соседей.

— Я провожу вас, — Грег тоже поднялся, — мы пройдемся пешком, проветримся, а потом возьмем такси, машину я отдал мисс О'Нейли, она гостит у родственников.

— Я и раньше редко пользовался такси, Фрэнк, а теперь отъездился окончательно. — Инспектор, покачиваясь, направился к двери. — Да, отъездился.

— Господи, как я сразу не сообразил, простите меня ради бога. У вас же нет денег. Я дам вам. Сколько вы хотите, пожалуйста?

— Нисколько. Я и так весь в долгах и одалживаться еще не желаю.

— О каком одолжении речь? Вы с ума сошли, у меня есть деньги, и я их вам дам, нужно сейчас же расплатиться хотя бы с самыми настырными кредиторами. — Грег полез в карман за бумажником.

— Перестань, — жестко произнес Кребс. — Я не возьму ни цента, ты меня знаешь. И не стоит больше об этом. И провожать не следует, сам доберусь, мне необходимо побыть одному. Завтра тебе передадут все материалы. Но времени очень мало, мой дорогой, всего неделя. До свидания, Фрэнк. — Он надел фуражку и направился к выходу.

Как сквозь вату в ушах, до Грега донеслись звуки шагов по лестнице, хлопок входной двери. Он медленно повернулся и побрел в комнату, на душе было пусто и тоскливо, как на похоронах или после посещения лечебницы, в которой находится близкий тебе, неизлечимо больной человек.

В комнате пахло коньяком, табачным дымом и чем-то, как миндаль, горьким…

Глава VIII В логове Майка-ерепа

Оставшись один, Фрэнк долго в глубоком раздумье сидел в кресле. Что же это за банда, избравшая себе столь оригинальное амплуа массового раздевания, орудующая с таким блеском и такая неуловимая? Сопоставляя события, так и тянуло свалить все на какую-то сверхъестественную силу, а еще больше на модных сейчас парапсихологов, телепатов и пришельцев из космоса. Среди иллюзионистов, фокусников и факиров есть великие мастера, но они оперируют с предметами, а не с одеждой. А если это массовый гипноз? Чушь — он не может быть столь избирательным. Раз исчезли вещи, значит, есть тот, кто их снял. Да, их кто-то снял, и он, несомненно, реален и осязаем, из плоти и крови. Фрэнк потянулся к письменному столу, из крайнего ящика, из самого дальнего угла вынул маленькую картонную коробочку, в таких обычно обывательницы хранят недорогие безделушки. В ней лежал серебряный доллар. Монета почти ничем не отличалась от миллионов себе подобных, если бы не небольшая деталь: в том месте, где стояла цифра, обозначающая номинал, виднелись три глубоких, длиной в два-четыре миллиметра бороздки. Грег подбросил монету на ладони. Он вспомнил тот злополучный день, когда она попала к нему.

Это случилось весной, после суда над бандой Майка-черепа. Суд этот, как палка о двух концах, с одной стороны, обернулся для Грега моральным триумфом, а с другой — крахом всех надежд и успехов на поприще государственной службы. После оглашения приговора знаменитый Майк к своему несказанному удивлению вместо ада, а ему, несомненно, предназначалась дорога именно туда, направился благодаря Грегу в тюрьму на весьма незначительный срок. В вестибюле к Фрэнку протиснулся ничем не примечательный человек, скорее даже, как говорят, человечек. Чернявый, худосочный, с серым болезненным лицом, скромно одетый. Фрэнку даже показалось, что он его где-то видел или кого-то он ему напоминал. Незнакомец представился — брат Майка. И протянул, заискивающе улыбаясь тогда еще полицейскому, серебряный доллар, сказав при этом: мы ваши вечные должники, будет худо, поможем — монета пропуск всюду, где известно наше имя. Грег от души потешался над этой историей и даже шутливо говорил Кребсу: вот-де и он удосужился заполучить взятку. Но монета осталась у него. Сейчас он подумал: не настал ли час воспользоваться ею, в таком положении не стоит терять время — нужно попробовать, тем более что он уже давно не полицейский.