Когда затихнут злые грозы

Сначала потренироваться, потом отдохнуть. Развеяться. Подышать воздухом. Преобразить территорию — мама сажает цветы, пока папа с ней что-то обсуждает. Где-то поблизости ходит Эверетт, узнавая у родителей Санни планы на вечер. Но вскоре он уже идет в ее сторону, озорно подмигивая и неся в руках корзинку для пикника. Санни пытается рассмотреть, что лежит внутри, но Эвер убирает блюда подальше от нее.

— Пойдем к нашему месту? — предлагает он. Санни кивает, и они отправляются к любимому раскидистому дубу, где часто прятались по молодости от любопытных взглядов. Здесь, в тени, хорошо говорится о душе и любви, а еще лучше — о любимой еде.

Она и оказывается корзинке: оладьи из шпината, щедро политые малиновым вареньем, закуски из томатов с сыром, запеченные ломтики картофеля, коктейль из малины с базиликом… Они перекусывают, лежа рядом, обнимаясь и почти невинно целуясь.

— Сегодня они уедут на конференцию руководителей баз, — рассказывает Эверетт. — Вернутся завтра с утра, «старшим» назначат Адама. Он же планирует с друзьями отправиться в бар и пропустить пару стаканчиков. Вивиен и Роберт будут приглядывать за всеми.

Санни игриво облизывает губы, шепча:

— Ты предлагаешь?..

— Устроить бессонную ночь просмотров любимых кинофильмов? Чайную вечеринку, когда мы используем все наши запасы чая и возьмем даже что-то из коллекции твоей матери? Скажи, родная, и я устрою все, что ты захочешь.

— Давай будем пить чай, смотреть старые фильмы и любить друг друга так, чтобы нам завидовали даже персонажи романтических романов.

— Хорошо, — соглашается Эверетт. — Тогда наша ночь будет именно такой.

Время медленно движется к вечеру, переливаясь смехом неподалеку и неподдельно хорошим настроением. По почти идеальному небу облака тянутся веретеном пунцово-розового, нежно-желтого и пламенно-оранжевого. По земле ползет тень, и веет прохладой. Пора собираться на вечерние занятия. Когда Эверетт и Санни готовятся уходить, то к ним подходит молодая девушка. Длинные фиолетовые волосы, собранные в два хвоста. Яркие веснушки. Застенчивая улыбка и неотразимо белые зубы с брекетами.

Ее они точно встречали на тренировках охотников, и она все время кидает заинтересованные взгляды только на Санни.

— Я буду ждать тебя в библиотеке, — говорит Эвер и уходит, оставляя свою возлюбленную с будущей охотницей.

— У тебя что-то случилось? — спрашивает Санни. — Нужна помощь?

— Нет, все в порядке… — почти растерянно говорит девушка, волнуясь. — Просто я хотела узнать. Каково быть членом проверки? После общего курса я хочу пойти в профиль проверки. Здесь же получить его и устроиться работать на какую-нибудь базу близ океана.

— Как тебя зовут?

— Хельга.

— Приятно познакомиться, Хельга. — Санни искренне улыбается, чувствуя себя счастливой. Ее ценят как специалиста, и ей нравится наставлять тех, кто ищет свой путь. Точь-в-точь как она много лет назад, но тогда ей никто не помог. Она же может кому-то подсказать… И это отзывается приятным трепетом в душе. — Почему тебя интересует именно проверка?

— Это занятие не требует большого ума и сильного физического потенциала. — Хельга пожимает плечами. — Что-то между отрядом аналитиков и ликвидаторов. Мне как раз и такое нужно. Можно к тебе на «ты» обращаться?

— Конечно! Теперь я отвечу на твой вопрос: быть охотником проверки также тяжело, как и работать на любой другой должности. Есть свои обязанности, свои требования: быстро собираться, постоянно быть в дороге. Мне нравится охотиться на грозы, или, скорее, нравилось. В молодости это — нужная доза экстрима. Почти адреналиновая зависимость. Ты влюблен во все вспышки, грохоты, мощность этого явления. Но потом заканчивается легкий режим «игры», и встречаются случаи одержимости. Знаешь, как сложно выстрелить в тело, одержимое орэйджи? Даже если умом понимаешь, что это уже не человек. Ответственность давит не хуже короны самомнения о собственных способностях.

— Ты так говоришь, как будто тебе лет сто! — Хельга весело, беззаботно усмехается, на что Санни качает головой:

— Нет, мне всего двадцать семь, но наша работа делает нас взрослее. А иногда и старее — седина от пережитого ужаса, травмы, после которых никогда не оправишься… Я начала готовиться к охотам в шестнадцать, когда нашла старый дедушкин фотоаппарат. Тогда была гроза, мне было скучно, и я решилась сделать первый снимок — благо, рядом обнаружился запас карточек. Тогда мне впервые удалось увидеть оранжевого призрака… В этой работе есть карьерный рост. Ты можешь попробовать все, на самом деле. У меня вот, к примеру, недостаточно сил, чтобы быть ликвидатором. А у Эверетта наоборот — ему сложно работать с аналитикой. Так что мы оба сошлись на проверке. Но сложные дела встречаются и здесь.

— Я видела новости о случившемся в той деревне, — кивает Хельга, соглашаясь. — Мне искренне жаль, что все свалилось на твои плечи.

— Не только на мои, если честно. Эверетт тоже сильно переживает, но старается сдерживать эмоции. Мне же все же нужна поддержка опоры. Как и ему.