Когда зацветет сакура…

«Злится старик на Жорку-то, – подумал Алексей. – Все никак дамочку ту, что живет у них за стеной, не может ему простить. Наверное, по приезде рапорт на него напишет. А это плохо. Надо как-то убедить его, чтобы он не делал этого. Ведь Жора решил делать служебную карьеру, а разве после такого ему дадут хорошую характеристику? Скажут: ну куда тебе? На тебя ж положиться нельзя. И тут уже никакие прошлые заслуги в расчет не пойдут…»

Бортник лишь вздохнул, когда Жаков передал ему приказ москвича. Он понимал, что поступил опрометчиво. Но что он мог поделать с собой? Коль уродился бабником, так бабником, видно, и помрет. Впрочем, он уже решил, что к Полине он больше ни ногой. Как говорится, от греха подальше. И все же он бы многое сейчас отдал, чтобы оказаться рядом с ней. Он даже зажмурился от прилива чувств. «Эх, Полюшка-Полинушка! Видно, не суждено нам больше полюбезничать с тобой. Во всяком случае, в поезде нам этого уже не дадут сделать, а в Пхеньяне тебя будет встречать другой». Он снова вздохнул, не видя для себя никаких перспектив. Ну что это за жизнь, когда ты не волен поступать так, как хочешь! Он потянул носом, и ему показалось, что он уловил знакомый запах духов. И так ему стало тоскливо, так обидно за себя, что на глазах у него выступили слезы.

Он бы, наверное, и дальше продолжал страдать, но тут вдруг поезд сильно тряхнуло – так, будто бы он запнулся о какое-то препятствие, – и Бортник, не успев зацепиться за оконные поручни, едва не грохнулся на пол. Он стоял и не понимал, что произошло. А когда понял, что кто-то сорвал стоп-кран, изумился. «Этого еще не хватало!» – подумал он, инстинктивно чувствуя беду.

Он глянул в окно, но там было по-прежнему темно. В этот момент в другом конце коридора открылась дверь и в нее один за другим вошли двое незнакомых ему людей азиатской наружности.

– Стой, кто такие?! – крикнул им капитан, но в этот момент кто-то нанес ему сзади сильный удар по голове.

В глазах потемнело. Попытался повернуться, но получил еще один удар. Он упал. Перешагнув через него, какие-то два узкоглазых типа, одетые в одинаковые серые плащи, устремились по коридору.

На шум из купе выскочил Жаков. Увидев лежащего на полу друга, он все понял.

– Стой, стрелять буду! – крикнул он вслед «серым плащам».

Один из них, невысокого роста моложавый крепыш, тут же резко обернулся и метнул в Алексея нож. Реакция капитана была мгновенной. Он отпрянул в сторону, и нож, бесшумно разрезав воздух, пролетел мимо. Алексей бросился вперед, на ходу пытаясь достать из кобуры свой ТТ. Но бросок его был таким стремительным, что рука не успела схватить пистолет. Он видел, как презрительно усмехнулся тот, что метнул в него нож. Дескать, ну ты попал, парень… Разуй глаза – нас ведь четверо! Но отступать было некуда. Чтобы взять инициативу в свои руки, Жаков сделал ложный замах рукой. Крепыш машинально прикрыл лицо, и в этот момент получил сильный удар ногой в живот.

– Товарищи, ко мне! – закричал Алексей.

На его зов из купе выскочил Цой, за ним Козырев.

– Руки вверх! – срывающимся голосом завопил старшой. – Вы все арестованы!

Их появление придало Жакову силы.

– А ну всем стоять! – выхватив пистолет, приказал он незнакомцам. Но те будто не слышали или не понимали его. – Я говорю: стоять!

– Жаков, берегись! – неожиданно услышал он за спиной. Он невольно пригнулся, но тут же получил коленом в живот. Пистолет выпал из его рук.

– Товарищ Козырев… стреляйте! Что же вы медлите? – кричал он. И в следующую секунду прозвучал выстрел. Затем второй, третий… Двое из нападавших, а это были «серые плащи», как подкошенные рухнули на пол.

Где-то рядом за стенкой закричал ребенок. Послышались чьи-то взволнованные голоса.

«Сейчас бы только никто из наших корейцев не вышел в коридор! – с тревогой подумал Алексей. – Иначе беда…»

Выстрелы на какое-то время парализовали противника. Воспользовавшись этим, Жаков бросился в атаку. «Эх, Жору бы сюда!» – увидев перед собой здоровенного дядьку, одетого в синее драповое пальто, подумал он. На кулаках с таким драться бесполезно – разве что взять на прием. С трудом ему все же удалось сбить того с ног и повалить на пол.

– Вяжите его! – крикнул он спутникам. – А я пока вторым займусь.

Думал, без труда одолеет его, однако тот оказался опытным бойцом. Удары его были хлесткими, профессиональными, но капитан будто бы не чувствовал боли. А когда тот чуть зазевался, он, изловчившись, нанес ему сильный удар в челюсть. Тот всхлипнул и осел.

Теперь оставалось скрутить здоровяка. Дядька отчаянно сопротивлялся, рычал, что-то кричал на своем языке, но, когда Алексей приставил к его виску пистолет, сдался. Втроем им удалось связать его, затем связали и его сообщника.

«Ну вот и все… – сплевывая кровь, подумал капитан. – Спасибо Козыреву с Цоем, иначе бы мне хана».

Он с благодарностью посмотрел на товарищей. «Молодцы!» – улыбнулся он.

2

Громко ругаясь, подошел Бортник.

– Вот сволота! – прижимая руку к разбитому черепу, проговорил он. – Скорее всего, они и убили тех парней из четвертого купе.

– Разберемся, – глухо проговорил Алексей.