Когда зацветет сакура…

Был обеденный перерыв. Вместо того чтобы ехать домой, Жаков, вспомнив, что еще накануне его повар отпросился у него по каким-то срочным делам, решил пообедать в ресторанчике. Он тогда сразу обратил внимание на этого скромно одетого человека средних лет, который, как только они с охранником вышли из здания комендатуры, медленно поплелся за ними следом. Те вошли в ресторан – и он за ними.

Юркий официант в синем авасэ, которое было надето поверх длинного нижнего кимоно, усадил капитана на циновку за низенький столик, что находился в самом центре небольшого помещения, украшенного разноцветными бумажными фонариками, тогда как его охранник остался караулить у дверей. Что же касается незнакомца, то он расположился в углу, укрывшись за лимонным деревом, которое росло в неимоверно большом глиняном горшке. Там было меньше света, а он, видимо, не хотел, чтобы видели его лицо.

Алексей тогда и не заметил, как этот незнакомец очутился подле него.

– Коннитива! – произнес тот, и в его руках сверкнул нож.

Жаков инстинктивно почуял беду и отпрянул в сторону, одновременно опрокинув на незнакомца глубокую чашку с горячей рисовой лапшой, которую он перед тем обильно полил корейским соусом и с которой еще только намеревался расправиться с помощью двух деревянных палочек.

Тот вскрикнул от боли и попытался стряхнуть с себя остатки испорченного блюда, но длинная корейская лапша повисла на нем, словно серебряный «дождь» на новогодней елке, и никак не хотела подчиняться. Вот эти несколько секунд замешательства и спасли капитана. Выбив нож у незнакомца, он свалил его на пол. Но не тут-то было! Тот оказался человеком подготовленным. Вывернувшись, он тут же без подготовки нанес Алексею ногой мощный удар в живот, отчего у того перехватило дыхание. Незнакомец потянулся за ножом… В этот момент и прозвучал выстрел…

– Ну что же ты наделал! – пожурил своего телохранителя Алексей. – Видишь, не дышит… А нам бы надо знать, кто его подослал.

Кореец его не понимал.

– Хоросе, капитана, хоросе! – растянув в улыбке свой белозубый рот, кивал он ему. – Пав-пав – хоросе!..

Ну что мог ему сказать на это капитан? Тот и впрямь поступил «хоросе». Он выполнил свой долг, спас начальника. Теперь его свои обязательно наградят. И, что самое интересное, об этом похлопочет сам Жаков. Ведь этому корейцу некогда было рассуждать, что да как. Срезал подлюгу из «винтаря» – и все дела. Это Алексей теперь ломает голову над тем, кому это понадобилось его убивать. Но на то он и контрразведчик, чтобы докопаться до сути. А телохранителя ругать не надо. С него взятки гладки. Алексей сам виноват в том, что не забил тревогу, когда ему показалось, что за ним следят. Не сработал на опережение – вот он и результат. Нет, не чутье его подвело – подвела беспечность. А ведь он опытный контрразведчик, ему непростительно. Впрочем, и на старуху бывает проруха. Посчитал, что война закончилась, – вот и успокоился. А она, оказывается, не закончилась. Она продолжается. Пусть тайная, но это все равно война. Иначе бы Алексея не пытались убить. А здесь пытаются. Но почему? Почему?..

Впрочем, тут и так ясно. Врагов у него теперь больше, чем звезд на небе. Куда ему только не подсовывали эти записки с угрозами! Утром встать не успеет, как ему уже несут очередное послание: так, мол, и так, если сегодня же не освободишь из тюрьмы такого-то, то тебе конец. Приезжает на работу – та же картина.

Сам он плевал на все эти угрозы, а вот за Нину боялся. Уже была одна попытка напасть на нее – спасибо Васе, который оказался на месте. Но ведь и Вася может однажды недоглядеть. Он ведь не Бог, он обыкновенный солдат, у которого просто нюх собачий. Отправить бы ее на родину – хватит, навоевалась. Иным мужикам не довелось столько испытать, как ей. Маленькая, хрупкая – и за что ей такое! Есть ли справедливость на свете? И если она есть, тогда почему беда не отпускает ее? Неужели все ее раны и контузии не стали ей платой за нормальную жизнь?

2

То, что за ним началась охота, Алексей не сомневался. Оставалось только выяснить, кто стоит за всем этим. Глаза ему решил открыть вездесущий Ли…

Как обычно, в то утро Гончарук ровно в семь подал машину, и Жаков, прихватив с собой приставленного к нему телохранителя, отправился в комендатуру. С некоторых пор Вася серьезно стал опасаться за жизнь начальника и потому уговорил его уволить корейского шофера – не доверяю, говорит, я этим местным – и сам сел за руль. Ли уже был на месте. В ожидании капитана он сидел в его приемной и слушал, как что-то монотонно отстукивала на клавишах старенького «Ундервуда» секретарь Жакова сержант Петрова – маленькая веснушчатая женщина средних лет, которая служила в особом отделе корпуса с самого Сталинграда и которую теперь командировали в Гензан в помощь Алексею. Поздоровавшись, Жаков прошел в свой кабинет. Ли Ден Чер – следом.

– Капитана, я знаю, кто хочет тебя убивать! – едва они переступили порог кабинета, заявил переводчик.

– Ну и кто же? – усаживаясь за стол, спросил Алексей.